"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

пережили невероятную опасность. Другое дело, если бы говорил Маркус, его
путь в Ленинград гладким и легким не был, в любой момент мог получить пулю.
Юлиуса Сярга такие речи выводили из себя, но еще больше раздражало то, что
его спутникам действительно повезло. Они попа-ли на ледокол, а он - на
ржавое корыто "Синиранд". Нет, они не попали, они загодя явились на
пристань, когда ему подобные еще вели сражение на Ласнамяэ. Загодя без
опаздания, чтобы сберечь свою дорогую шкуру. Это он попал, он, майор милиции
Юлиус Сярг, вырвался с Пальясааре, когда немцы были уже в Вышгороде и в
порту. Благодарение богу, что нашли лодку; многие стоящие ребята гак там и
остались. Такой, как Койт, счастливчик, никогда не сможет представить себе,
что значит метаться в отчаянии по берегу, искать лодку и что такое вообще
война. Чтобы вправить мозги подобным умникам, позволительна любая выдумка,
можно что угодно навертеть.
Альберт Койт сдаваться не собирался.
- Торпеда, мина или авиабомба - спорить тут не о чем. Если
подходить
принципиально - это одно и то же.
Сярг снова высокомерно усмехнулся:
- "Подходить принципиально"!.. Оставь ты наконец свои книжные
слова.
Если бы пронесло тебя по воздуху метров пятьдесят и шлепнуло в море, не
умничал бы здесь. Все важно. Мина, торпеда или авиабомба. Истину нужно
уважать! А истина в том, что нас ни торпеды, ни мины и ни бомбы не защищали.
Это вас оберегали, а не нас, не наш плавучий гроб "Синиранд", который вез
защитников Таллина, раненых, простой люд. Что тебе до народа, ты загодя
забрался на ледокол и сидел там, обвязавшись пробковым поясом или
автомобильной камерой.
Сярг плюнул, он уже взвинтил себя. Койт вспылил:
- Согласен, истину надо уважать. Истина в том, что на Таллинском
рейде
находился только один "Киров". Истина в том, что военных кораблей не хватало
для защиты всего каравана. А кто на какой пароход угодил - разве в этом
истина? На ледоколе я очутился не по своему хотению, я выполнял
распоряжение. И еще меньше к категории истины относится, обвязался кто
автомобильной камерой или нет.
Юлиус Сярг задел Койта за живое. Об этом его больном месте ни
одна душа
не знала. Никто и подумать не мог, что Койт прихватил с собой две
велосипедные камеры. Только вот приспособить их не смог, не было под рукой
насоса. Камеры он снял со своего велосипеда, а насос позабыл. В гальюне на
ледоколе он, правда, пытался сам надуть камеры, но силы не хватило.
Попросить же насос у пассажиров из кормового отсека постыдился. Потому что
над этими вдруг потолстевшими людьми все потешались. Койт уверял себя, что
смеются завистники, те, кто не догадался запастись камерами, но где-то в
глубине души чувствовал, что дело все же в другом. То ли в излишней
предусмотрительности, которая сродни трусости, то ли в непомерном стремлении
цепляться за свою жизнишку, что в конечном счете означает переоценку
собственной личности и эгоизм. Ни трусом, ни эгоистом Койт быть не хотел, он
старался побороть себя и поэтому не пошел выпрашивать насос. После, когда у
него выдалось время трезво оценить свое поведение - поступки свои Койт