"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

анализировал систематически, - никакого снисхождения себе он не сделал. Да,
он не смог встать выше себя, он просто боялся оказаться объектом насмешек.
Тех, кто обвязывался камерами или надевал пробковый пояс, высмеивали.
Владельцы камер и пробковых поясов стыдились друг друга и тех, у кого ничего
не было, оттого-то и прятали под одежку эти свои камеры и пояса. Стыдились,
но все равно страх за жизнь перевешивал. Была ли у него, Койта, жажда жизни
меньше или он сильнее других стыдился? К ясности он так и не пришел.
Сярг продолжал:
- Весь Ленинград издевался над вашими барами, которые ночь
напролет
дежурили на палубе, напялили пробковые пояса и автомобильные камеры, сидели
толстые и надутые как жабы.
Койт промолчал. Он заставил себя сдержаться, защита растолстевших
деятелей означала бы самооправдание, а это непозволительно. Слабости свои
требуется признать, иначе никогда не освободишься от пережитков.
Валгепеа заметил:
- Над разумными людьми грех смеяться. И я бы обмотался камерой,
если
бы надоумило запастись.
Альберт Койт чуть не признался в своем грехе, но все-таки удержался.
Как бы между прочим сказал:
- Каждому своя жизнишка дорога.
Но тут же подумал: столь дорогой эта жизнь все же быть не должна,
чтобы
только о ней и думать. По крайней мере для человека, который стоит за
социализм.
- Жизнишка, - презрительно бросил Юлиус Сярг.
- Забота о своей жизнишке погнала одного резиной обвязаться,
а
другого, чертовка, в Ташкент гонит, - смиренно прикинувшись невинной
овечкой, произнес Хельмут Валгепеа. И чтобы не дать милиционеру опомниться,
продолжил разговор, который тот прервал: - Нам действительно повезло. Да и
тебе, Сярг, тоже. Между прочим, дорогой постовой, теперь я знаю, почему ты
шесть часов продержался на воде, ты же сярг*. Рыба.
* Игра слов: сярг - дословно плотва.

Альберт Койт усмехнулся про себя, что могло быть тоже пережитком,
идущим от злорадства. Так думал он после. А сейчас лишь хихикал, хмуря от
удовольствия глаза за толстыми стеклами очков.
- Как ты сказал, - расхохотался и Юлиус. - Что я - п л о
т в а...
Рыба... Хорошо сказано! Сам бы не догадался. Красноглазым Сяргом меня
обзывали, это верно, но чтобы из-за своей рыбьей фамилии я не утонул...
Здорово сказано!
- Да, нам повезло, - упрямо повторил Валгепеа. Юлиус Сярг
снова
перебил его:
- Из Шлиссельбурга драпанули, в институте Павлова псиную
картошку
уминали - еще как повезло! Через Ладогу перебрались только после того, как