"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

У Альберта Койта было такое чувство, будто дьявол в лице Юлиуса
Сярга
явился искушать его. В свое время и Койт от корки до корки проштудировал
Библию. В ту снежную ночь Койт начал презирать Сярга. Спустя полгода из этой
ненависти родилось заявление.
Яннус снова отстал. Маркус прибавил шагу и теперь шел
впереди,
усталости у него будто и нет. И другие шли бодро, все, кроме него, Яннуса.
Он не понимал, почему отстает. Длины в ногах хватало, и ступней ни у кого
таких больше не было. Должен бы впереди всех вышагивать, даже лошади
показывать, на что способен человек. И, несмотря на такие богатырские
ходули, все же отставал. То и дело поскальзывался. Шел, чудно расставляя
руки и ноги, временами пытался бежать, чтобы не слишком отстать от
товарищей. Если смотреть сзади, можно было подумать, что человек пьян или
Страдает морской болезнью, идет, точно земля у него под ногами
раскачивается.
Последний раз Яннус перенес морскую болезнь всего неделю назад,
когда
им наконец-то нашли место на пароходе. В Ленинграде пришлось дожидаться два
с половиной месяца, прежде чем выбрались оттуда. Их, правда, пытались
несколько раз вывезти, но каждый раз немецкие войска опережали: захватили
станцию Мга, вторглись в Шлиссельбург, перерезали возлe Тихвина Северную
железную дорогу. Поэтому им теперь и приходится тащиться пешком - долго ли
еще и сколько сот километров, одному богу ведомо, но так как бога нет, думал
Яннус, то никто и не знает.
Дагмар жаловалась, что никогда не сможет забыть Таллина, который
в огне
и дыму остался за морем. Бывает, что даже снится ей. огромная дымовая завеса
заволокла город, ни знакомых башен, ни труб уже не видать. И Яннусу было
тяжко расставаться с родным городом, но во сне он этого давящего чувства
вторично не переживал. Хуже всего чувствовал себя на Ладоге, хотя, казалось,
должен был радоваться, что наконец-то они вырвутся из этого заколдованного
круга. Сперва он и радовался, но потом навалилась морская болезнь, которую,
как говорят, человек испытывает лишь однажды в жизни, он же страдал ею
всякий раз, едва начинала раскачиваться под ногами палуба.
Яннус никогда бы не поверил, что на озере могут взыграть
такие
высоченные волны. Он еще посмеялся про себя, когда матросы посоветовали им
убрать пожитки с палубы повыше, в укрытие, туда, куда приходилось взбираться
по железному трапу. А пассажиров, напротив, попросили спуститься вниз, в
кормовой салон, как сказал боцман Адам. Салон оказался просторным
помещением, где вдоль стен по кругу были привинчены обитые кожей скамьи,
посередине прикрепленный к полу стол, а вокруг него - опять-таки обитые
лавки. Потеснившись, пассажиры уместились все, около ста человек. Однако
Яннус вскоре поднялся на палубу, это сделали и некоторые другие, решив, что
на свежем воздухе легче.
От небольшой пристани Ладожское Озеро они отчалили в сумерках,
видимо
из-за немцев, так, по крайней мере, все предполагали. Погода была тихой,
волна слабой, и Яннус уже надеялся, что на этот раз морская болезнь минует