"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

его. До сих пор его всегда начинало мутить, едва волна принималась
раскачивать судно. Во время поездки в Хельсинки и в Стокгольм он порядком
покормил рыб, на озере до такого лиха дойти не должно бы. Озеро не море, что
из того, что Ладога не уже Финского залива, а плыть придется в обход, чтобы
немецкие батареи не достали их своим огнем. Так, во всяком случае, подумал
Яннус, когда узнал, что рейс продлится целую ночь, и услышал, что судно идет
приличным ходом.
Они снова угодили на ледокол, и это всем показалось
добрым
предзнаменованием, потому что "Суур Тылль" доставил их в Ленинград без
всяких злоключений. Выяснилось, что раньше ледокол принадлежал финнам.
"Скоро они его вернут себе", - проворчал Юлиус Сярг, который в последнее
время ничему уже не верил, даже тому, что они когда-нибудь переберутся через
Ладогу.
Команда отнеслась к ним хорошо; увидев, какими волчьими
глазами
смотрели они на дымящиеся тарелки с супом, матросы начали отдавать им свои
порции. А они и впрямь были голодные, потому что пришлось несколько дней
почти без еды дожидаться на берегу озера своей очереди. Из Ленинграда,
правда, прислали несколько буханок хлеба и круг сыра, однако на восемьдесят
человек это было каплей в море. Каждому досталось по ломтику сыра и
двухсотграммовому кусочку хлеба, свой сыр Яннус отдал Дагмар, уверяя, что оа
с детства не ест сыра. У кого же хватило предусмотрительности, те грызли
высушенные на батареях в гостинице сухари, нашлись и такие, кто тайком
уминал куски и пожирнее. Та самая особа, чью поклажу Валгепеа и Койт,
надрываясь, тащили при бегстве из Шлиссельбурга, угостила их салом, а они
разделили его с друзьями, хотя госпожа эта и советовала не показываться
перед другими со шпиком - дескать, люди сейчас неразумные. Когда матросы
выходили из камбуза с мисками дымящегося горохового супа, в животе у Яннуса
урчало на все лады. Он стоял чуть в сторонке, прислонившись к стене камбуза,
и разговаривал с Койтом. Вдруг им подали по миске супа. Оставшимся в
кормовом салоне такой удачи не выпало, да у команды на всех еды и не хватило
бы. Яннус и Койт с аппетитом уплетали суп, он был густым, в нем щедро
плавали кусочки сала, и оба почувствовали себя куда лучше. Койт нахваливал
матросов, он бы с удовольствием помыл и миску с ложкой, но нигде не нашел
крана с водой, а в камбуз идти не хотел - еще подумают, явился за новой
порцией. Тогда он еще не знал, что такое ходить за добавкой в матросский
камбуз или в солдатскую столовую, не знал еще многого из того, что узнал
позже и с чем свыкся.
Шторм разразился внезапно. Койт решил, что это даже хорошо, в
шторм не
летают немецкие самолеты и не рыщут по озеру вражьи катера. Успели ли немцы
доставить сюда свои катера или другие какие суда, этого не знали, об этом
говорил Сярг, он, что называется, преклонялся перед немецкой
организованностью. Но Яннус пуще немцев боялся морской болезни, приближение
которой предвещал усиливавшийся ветер. Яннус, правда, держался середины
палубы, где раскачивало куда меньше, чем на корме и носу. Он смерил глазами
длину ледокола и встал там, где, по его мнению, должен был находиться центр
судна.
Волны вздымались все выше, ветер завывал все громче, и