"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

нос судна
зарывался все глубже и задирался все круче.
Прошло немного времени, как внутри у Яннуса все перевернулось.
Его
сопротивление окончательно сломила прокатившаяся по всему судну огромнейшая
волна, палуба сразу стала гигантскими качелями, - полускользя, странными
полупрыжками Яннус домчался до поручней; левая рука инстинктивно обвила
металлическую стойку, которая поддерживала капитанский мостик, правая
вцепилась б перекрестие поручня, и он всем телом перегнулся через борт; в
какой-то миг ему показалось, что он летит вниз, новая волна окатила с
головой - тут же его стошнило.
Вода все время перехлестывала через борт, у Яннуса мелькнула мысль,
что
надо бы укрыться, но с места не тронулся - судороги все еще сводили
желудок. Заметил, что рядом мутит кого-то и что человек этот может запачкать
его, вроде бы и ветер с той стороны, но сразу же забыл, вернее, ему было все
равно. Лишь бы успокоилось внутри; удивительно, откуда что берется, съел-то
всего миску супа, а выдал самое малое десять. Потом пошла одна жгучая желчь,
наконец и ее не стало. Яннус бросил взгляд в сторону и узнал друга --
Альберт Койт икал, как ребенок.
Только в этот момент Яннус вспомнил о Дагмар и подумал, что
надо бы
сходить проведать свою подопечную, хотя боцман и обещал позаботиться о
вдове. Боцман начал за глаза называть Дагмар вдовой, Альберт Койт считал это
бездушием, так как отсутствовали факты о смерти мужа Дагмар. Подумать Яннус
подумал, но попытки спуститься в "салон" не сделал, дождался, пока палуба
выровнялась, дотащился до трапа, который вел вверх к какому-то помещению,
где были сложены их вещи. Перед этим он прокричал Койту в ухо, чтобы тот
спускался вниз, они насквозь промокли, на ветру можно было легко
простудиться. Сам он спускаться не хотел, боялся нового приступа, по пути в
Хельсинки он "травил" несколько часов подряд. А море тогда было куда тише,
волны не перекидывались через борт, и судно раскачивалось значительно
меньше. Покрытые брызгами железные поручни трапа были как лед холодные.
Яннус втащился наверх, обнаружил за люком стенку; которая могла укрыть от
ветра, и, усевшись на люк, прислонился к ней спиной. Отсюда он хорошо видел,
как волны перекидывались через борт - с той и другой стороны. Их вещи, будь
они на палубе, давно бы уже смыло. Сюда волны не доставали, долетали только
брызги, словно шел странный, с минутными перерывами, дождь. Насколько можно
было разглядеть в темноте, Яннус видел лишь, как вздымались и проваливались
мрачные пенистые валы, - если следить за ними, то снова кружилась голова.
Поэтому он отвел взгляд и уставился перед собой на люк грузового трюма;
ощутив дрожь, поднял воротник так, что и глаза прикрыл, и, чтобы согреться,
скрючил свое долговязое тело.
Но становилось все холоднее, дольше торчать наверху было невмоготу.
К
удивлению, Яннус обнаружил тут же, на люке, и Койта, который, также
скорчившись и прижавшись к стенке, дремал. Яннус встряхнул друга и
прокричал, что, если они не хотят схватить воспаление легких, надо найти
место потеплее. И стал спускаться. Койт послушно следовал за ним. Они хотели
пойти в кормовой салон, и дверцу отыскали, которая вела туда, и даже в салон