"Олег Куваев. С тех пор, как плавал старый Ной" - читать интересную книгу автора

душе неисправен.
Жаль снимать тент с палатки. Я стыдливо умолчал о том, что потолок у
палатки в дырках. Начатое дело надо доводить до конца. Этому нас учили еще в
детсадике. А дырки в потолке надо заштопать.

Необитаемое положение не только дает, но и обязывает. Третий час сижу
иззябший и мокрый и ломаю голову. Даже костер закисает от этой бисерной
измороси. Не умещается лодочный каркас на брезенте. Не хватает материала.
- Неладно кроишь, - сказал он мне. Я, не оглядываясь, чертыхнулся.
Потом оглянулся и попросил прощения.
Невысокий бородатый мужичонка наблюдал за моей работой. Из-под меховой
рубашки торчали такие же штаны. Неуловимая помесь Рязани с Чукоткой.
- Неладно кроишь, - повторил он.
Я метнулся к тенту и сразу понял, что и впрямь крою неладно. Лишние
швы, а все равно тента не хватит. Придется отрезать бока у палатки. А
мужичонка уже уходил в глубь острова. Я видел, как осока покорно ложилась
под его сапоги.

"Его папа был эскимос, а мама алеутка". Так придется мне начинать
Васькину биографию для корреспондентов. Иначе не поверят, что обычный
европеец мог сшить такое чудо.

В палатке с отрезанными боками гуляет ветер. Это хорошо: меньше спится.
И Опс совсем меня покинул. Шляется целыми днями где-то в глубине острова.
Наверное, завел шуры-муры с каким-нибудь своим духом из собачек.
Я почти совсем кончал верхние швы, когда снова увидел Джеймса Брука. На
этот раз он явился с перевязанным глазом. Наверное, для маскировки. Заметив
мой взгляд, он подмигнул и просипел что-то насчет пушечных портов.
- Слушай, - сказал я с веселой злостью. - Ты тут глазеешь, а на той
стороне ребята дележ устроили. Шхуну вчера выкинуло.
Старый пират взвыл, выронил трубку и исчез. Я слышал, как по отмели
протопали его шаги, и ветер долго доносил астматическую ругань. Трубку я
подобрал. Хорошая трубка.

Завтра последний день, а сегодня я спускаю лодку на воду. Она легка,
потому что киль и верхние обводы сделаны из палок, а ребра из ивовых
прутьев.

Васька, Васька! Я не прощу тебе мои запасные штаны и рубаху. Из-за тебя
я вынужден сидеть у костра голый. Одежда сушится, лодка тоже. Мои папа и
мама не научили меня плавать в эскимосских лодках. Не умею я на них плавать,
я переворачиваюсь.
- На моей родине к таким лодкам привязывали балансир, - тихо сказал
подошедший Эль Куф. - Ты знаешь, как делать балансир?
- Знаю, - сказал я, стыдясь своей первобытной наготы. - Бревнышко вдоль
и бревнышко поперек.
- Но твоя лодка слишком легка, - сказал Эль Куф. - Она не выдержит
бревнышка поперек.
Прав был старый скептик. Лодка моя вся на веревочках, и балансир на ней
не прикрепишь.