"Олег Куваев. Утренние старики" - читать интересную книгу автора

гнездились тяжеловесные утки-афганки, затем через мертвые долины и перевалы
попасть в чистенький город Хорог. От Хорога вдоль реки Пяндж проехать к
Ишкашиму, а дальше уже забираться в горы.
В горах находился маленький кишлак, адрес его мне указали точно, хотя я
опоздал приехать сюда ровно на семьдесят лет. Человек, ради которого я сюда
ехал, умер. Одержимый жаждой познания, житель этого кишлака пешком сходил в
Индию, а потом вернулся обратно со стопой бумаги и чернильницей. Он писал
стихи. Когда у него кончилась бумага, он изобрел собственный рецепт
изготовления ее и продолжал писать стихи на самодельной бумаге. Чернильница
эта и один, тоже самодельно переплетенный том до сих пор находятся в доме,
который он также выстроил собственными руками. Я подержал в руках и
чернильницу, и этот том, но прочесть ничего не мог, так как не знаю ни
санскрита, ни фарси. Но совет Хокироха и заложенную в нем мысль я понял.
На обратной дороге я задержался в Душанбе, так как нельзя было вот так
без перехода оставить Памир. Неизвестно, когда попадешь туда снова и
попадешь ли вообще.
Я сидел на балконе блочного дома. Где-то за стенкой играл проигрыватель
и скрипел паркет - танцевали. Был вечер. Внизу у арыка плескался голый
мальчишка. Он был гол, как естественно гол человек, никогда не знавший
одежды и не желающий ее знать. При виде мальчишки я почему-то вспомнил
средневековый "Салернский кодекс здоровья", сочинение Арнольда из Виллановы.
"Утром на горы свой взор обрати, под вечер - на воды". Тоска по только что
оставленному Памиру поселилась во мне, и вдруг захотелось прожить жизнь в
пыли странствий, чтобы были дороги, племена, рассветы, а под старость ломать
бараньи мослы на удивление приезжим, жить среди гор и обо всем увиденном
написать.
И тут я увидел, что на плоской крыше противоположного дома гуляют
влюбленные. Они гуляли, держась за руки, в окружении антенных посадок.
Может, они "проигрывали" вариант будущего, родившийся в мрачноватом
воображении некоторых. фантастов, может быть, просто хотели уединиться,
потому что на крыше все-таки мало кто ходит. А может, они тоже приехали с
Памира и тосковали по высоте. Во всяком случае, они добавили должную дозу
юмора к памирским воспоминаниям, и я от души желаю им счастья.