"Олег Куваев. Телесная периферия" - читать интересную книгу автора

как-то заглянула Тряпошная Нога - то ли староверка, то ли тунеядка, короче:
частнопрактикующий знахарь. Она расправила шелковое полосатое платье, плотно
заняла стул и неодобрительно оглядела жилье Калиткина. Видно, она не угадала
строгой системы порядка, который теперь с точностью до миллиметра он
установил для всех вещей.
- Живешь как дикая чукча, - сказала Тряпошная Нога. - Табаком скоро
весь переулок задушишь.
- Тебе чего надо? - сурово спросил Калиткин. - Зачем пришла?
- Для помощи, - Тряпошная Нога махнула рукой и извлекла из воздуха
поллитровку.
- В такую жару ее и верблюд пить не будет, - не к месту оскорбился
Калиткин. На дворе стоял декабрь и холод.
- На что жалуешься? - Тряпошная Нога уставила на Калиткина тяжелый
чугунный глаз, и, странное дело, Калиткин задумался: а на что он, в
сущности, жалуется?
- У тебя от военного сотрясения в кровь вошли пузыри, - не дождавшись
ответа, сказала Тряпошная Нога. Она опять махнула рукой и извлекла из
пространства вторую бутылку с мутной, зеленого цвета жидкостью.
- На закате солнца пять капель в кружку холодной воды.
- Это что за яд? - полюбопытствовал Калиткин.
- Настой из змеи.
- Отравить хочешь? Зачем?
- Полностью растворенная змея со всеми солями и элементами жизни, -
научно ответила Тряпошная Нога, - Для очистки крови от пузырей и
комплектации жизненной силы.
Уходя, Тряпошная Нога оглянулась с порога, сменила чугунный взгляд на
игривый бабий и произнесла:
- Баба твоя, видно, не скоро вернется. Прислать, что ли, девку стекла
помыть?
- Я тебе пришлю! Обсудили уже за дувалами! - сердито отказался
Калиткин.
Но странное дело: змеиная настойка и в самом деле ему помогла. Нога
перестала подволакиваться, вещи в доме как-то само собой разместились, шум в
голове утих, и сны обрели четкость. Калиткин к весне побелил дом - проклятую
собственность, вскопал огород для личного потребления витаминов, стал
покупать в киоске на станции журналы "Здоровье" и "Техника - молодежи". А
также прислушиваться к разговорам о медицине.
Как раз всенародная медицинская мода миновала эпоху петрушки и стала
клониться к системе йогов. Калиткин написал письмо главному московскому йогу
Кан-дыбину-Шкляревскому с изложением собственной непростой судьбы. Судьба
Кандыбина-Шкляревского также была непроста: полная растрата сил в вихре
страстей, клиническая и житейская гибель и возвращение молодости через
несложную систему дыхания и поз, известных с глубокой древности.
Что-то в судьбе Калиткина тронуло того, потому что из Москвы Калиткин
получил отпечанную на папиросной бумаге инструкцию о правильной пище, питье
теплой воды, животворящей силе дыхания и позах-асанах.
Жесткая самодисциплина, которую тысячи лет назад уже требовали от
человечества индийские мудрецы, очень пришлась к военной душе Калиткина.
Недавняя расхлябанность сменилась почти военным распорядком питья воды,
дыхания. Через месяц Калиткин окреп настолько - хоть иди на комиссию. Только