"Лев Кузьмин. Ранний экспресс (Маленькая повесть)" - читать интересную книгу автора

И Пашка кран повернул, и струя снова хлынула в раковину, и тут Пашке,
сам он не знает как, примерещилось, что стоит он снова с Русаковым у
огородной бочки, а в руках у него поливной шланг. И Пашка подставил под
самый напор струи указательный палец.
Вода шумным, серебристым зонтом брызнула во все стороны, окатила
Косову, окатила слесаря, оплеснула самого Пашку.
Палец он отдернул, но поздно.
- Ты что, чудило? - изумился слесарь.
- Я нечаянно... - побледнел Пашка.
- Нечаянно так не бывает! - сказала ледяным тоном, отряхивая мокрое
платье, Косова. - Немедленно марш в спальню! Все с себя долой, кроме трусов!
Не выходить из спальни, не слезать с постели до самого утра!
И Пашка, стыдливо избегая сочувственного взгляда слесаря, поплелся в
пустую спальню.
Когда он задолго до отбоя, свернувшись комочком под одеялом, лежал один
в пустой спальне, то плакал опять по Кыжу.
Когда же слез не стало, замкнул свое оскорбленное сердце против всего
этого большого и такого неуютного интерната совсем наглухо.
Далее при Гуле, когда ей стало известно о водяном происшествии, когда
она, крадучись, заглянула к Пашке и сказала: "Да, Паша, я верю, что все
произошло нечаянно...", - то Пашка и головы не повернул от стенки и накрылся
глухо одеялом. А из-под укрытия пробормотал:
- Я эту Косову не люблю здесь больше всех... Встреч с Косовой всячески
избегал, да и Косова им не очень-то интересовалась. По ее понятиям:
справедливое наказание озорник-воспитанник получил, и на том - конец.
Но тут с Пашкой Зубаревым опять произошло довольно странное событие.
Причем событие такое, что об этом надо рассказать совсем уж, совсем
подробно.
Молчун Пашка, затворник Пашка вдруг сам опять для себя непредвиденно
оказался в первом классе "Б" во главе тайного сообщества.

8

А началось это с того, что, измучась неотвязной думой о возврате в Кыж,
переполненный обидой и напрасными ожиданиями, Пашка все же заговорил!
Заговорил не на уроке, не с учительницей Гулей, а зашептался в одну из
переменок с тем самым Степой Калинушкиным, соседом по парте.
В одну из переменок после звонка Пашка вдруг увидел: Степа так же, как
он сам, отстранился от шумной в коридоре детской толпы, тихо, одиноко встал
у подоконника. За окном на голой тополиной ветке жмется, ерошится на ветру
воробьишко. Невзрачный такой воробьишко - городской, чумазенький.
И Пашка тоже к стеклу присунулся и вот тут быстро, вкось глянул на
Степу - шепнул:
- А у меня в Кыжу есть чиж. Его зовут Юлькой. Вылитый артист.
Певучий-распевучий и почти говорящий... Он живет теперь при бабушке. И мне с
ними, с бабушкой и с Юлькой, было хорошо.
Пашкиной внезапной разговорчивости Степа сперва удивился. Удивился,
ничего в первый миг не ответил. Только метнул на Пашку тоже быстрый взгляд.
Потом подумал, не удержал короткий вздох да и сам зашептал:
- А у меня нигде никто ни при ком не живет... Ты сам знаешь, меня