"Лев Кузьмин. Ефрейтор Полухин" - читать интересную книгу автора

Деликатный Полухин пробовал об этом намекать. Кивком головы он указывал
на третьего всадника, едва приметного далеко позади при звездных отблесках
ночного неба.
- Вон Толмачев соблюдает дистанцию правильно, а ты - неправильно.
- Ерунда! Тут всегда все спокойно! - отмахивался Матушкин. - Лейтенанта
Крутова, что ли, боишься?
- Не Крутова... А ежели что, бойцы должны быть рассредоточены. - И,
накаляясь еще больше, Полухин добавлял: - Это тебе не гулянки, это тебе не
деревня.
- Подумаешь! - сердился тогда и Матушкин и осаживал Мандата,
"рассредоточивался".
Но, спустя небольшое время, вновь посылал мерина рысцой вперед, снова
заводил:
- Вась, а Вась...
Отделался Полухин от Матушкина, лишь повернув с дороги на узкую, не
шире звериной, тропу в непролазных, как лес, камышах. Но и все равно,
слушая, как на отдалении теперь от Ласточки чавкает по болотистой почве
своими копытами Мандат, Полухин досадовать не переставал. "Ох, уж этот мне
земеля-Емеля... - думал он про Матушкина. - Ну, прямо балалайка! Да ведь и
сам я хорош. Лычки ефрейторские нацепил, а осадить как следует трепача не
могу. Не тот характер... Вот у лейтенанта Крутова - тот; у сержанта
Дерябина, что рядом со мной в казарме занимает койку, - тот; и даже у моего
сейчас подчиненного Толмачева - тот! А у меня натура - никудышная, безо
всякой строгости. Надо бы характер свой мало-мальски поукрепить, надо над
самим собой поработать..."
Но как укрепляется характер, Полухин не ведал, да и размышлял он об
этом совсем недолго. Ласточка, осторожно нахлюпывая подковами по жидкой
почве, выносила его из дремотно шуршащих камышей к такому месту, где чуть
зазевайся - так вот и въедешь на чужую территорию, сам станешь нарушителем.
Это было такое место, где из-за сплошных топей и бочагов досмотр
приходилось делать по самой что ни на есть кромке границы. Тут надо было
вести себя четко! Доехать до погранзнака, повернуть вместе с тропой точно в
створ знаку второму, и потом уж брать курс опять через камыши по такому же
узкому, пахнущему сыростью прогалу на те вон высоченные барханы. Их
оглаженные, заостренные ветром хребтины проступали теперь при распылавшихся
звездах близко совсем.
"Вот диковина! Пески, трясины - все вместе, все перемешано, как у черта
в лукошке. Обстановка для службы - ое-ей..." - вздохнул было Полухин, да
вспомнил слова лейтенанта Крутова: "Этот краешек, товарищи, тоже наш!" - и
тем самым как бы переключил себя на деловой лад полностью.
Он легким толчком каблуков поторопил Ласточку, удовлетворенно отметил
глазами, что пограничный столбик-знак смутно объявился именно тогда, когда
этого и ожидал он, Полухин. И, как бы ощутив уже не зрением, а и через
ночную прохладу услышав всем телом, что чужая территория - вот она,
близко, - заставил лошадь сделать резкий поворот. Оглянулся и сам: проверил,
насколько точно повторили его маневр замыкающие.
И тут Ласточка вздрогнула.
Вздрогнула, рванулась, стала оседать всем корпусом, и остановка
произошла так быстро, что Полухин чуть не уткнулся щекой в жесткую гриву.
- Вперед! - не поняв еще ничего, понудил он Ласточку, но лошадь