"Лев Кузьмин. Ефрейтор Полухин" - читать интересную книгу автора

завскидывала головой, забилась на месте, задышала с громким храпом.
- Вась, что там у тебя? - почти тут же наезжая, спросил полушепотом
Матушкин. Даже всегда выдержанный, всегда спокойный Толмачев заторопил
теперь своего коня, но Полухин коротко отмахнул им: "Обождите!"
Ухватив поудобней автомат, он спрыгнул. Под ним вязко хлюпнула
мочажина. Он быстро впотьмах огляделся и, досадуя, что задерживается там,
где задерживаться совсем бы не надо, что до чужой пограничной полосы и
теперь еще только шаг, тронул горячую, мелко дрожащую грудь лошади. Затем
нагнулся, провел по лошажьему колену вниз, нащупал щетинистую бабку, мокрую,
тоже горячую, да и вмиг вздрогнул сам. Вздрогнул, потому что наткнулся
голыми пальцами на твердое, стылое железо.
- Капкан! - изумился Полухин. - Откуда? Как? Днем не было!
И не то приказал, не то попросил нервно:
- Матушкин... Серега... Помогай Ласточку выручать! Толмачев, быстро
выходи на связь с заставой.
Когда на место происшествия примчался в сопровождении верхового бойца
лейтенант Крутов, когда он, соскочив с седла, бросил поводья Толмачеву,
испуганная Ласточка была уже на свободе. Ее и Мандата держал под уздцы
Матушкин. А Полухин, волнуясь, шагнул навстречу лейтенанту, начал
докладывать. Он ждал, что лейтенант сейчас упрекнет его или даже обругает за
разгильдяйство, но Крутов лишь спросил:
- Поди, натоптали вокруг? Теперь и не разберешь, откуда к нам свалился
такой подарок?
И это "к нам", а не "к тебе" сразу сняло с Полухина хотя бы часть
напряжения. Он спешно стал объяснять, что нет, не натоптали, что даже
фонарь, чтобы не обозначать себя, ни разу не зажгли.
- Свет все ж таки дай! - распорядился Крутов, и Полухин щелкнул
кнопкой, направил яркий луч электрофонаря на мутную под ногами лужу.
"Подарок" оттуда торчал страшноватый.
Стальной капкан обоими своими полудужьями высовывался из воды, как
щучья захлопнутая пасть. Он был коварно притоплен, и было ясно, что когда он
таился широко раскрытым, готовым для безжалостного удара-хапка, то в
камышовой чащобе да в сумраке ни ефрейтор Полухин, ни сама Ласточка его
приметить не могли.
- Ничего себе сюрпрюз! - гневно засопел лейтенант, взял у Полухина
фонарь. - Лошадь в сохранности?
И перевел свет на Ласточку, высветил ее облепленные грязью брюхо и
ноги. Увидел: правую переднюю она держит подшибленно, на весу.
- Чуть поотдернуться успела... Капкан ударил вскользь по копыту, но все
равно живое задел, - указывая на сочащуюся рану, опять виновато объяснил
Полухин. А лейтенант резко хлестнул лучом вдоль погранлинии, обернулся к
той, чужой, стороне, сердито сказал:
- Вон у кого ловкость так ловкость... Нахальная! Сунули нам на тропу
через рубеж занозу да и в сторонку айда! Мол, не придерешься!
- Не специально, может? На кабана, может, хотели? - спросил простодушно
Матушкин, но Крутов ответил:
- Все равно нарушение! Утром заявим протест.
Дальнейший обход участка лейтенант отправился завершать сам. Он
прихватил с собой молчуна Толмачева да того, нового бойца, а Полухину было
приказано возвращаться с покалеченной лошадью на заставу.