"Лев Кузьмин. Луна над заставой" - читать интересную книгу автора

него снять.
И мы пленного моего на берег выбуксировали, обезоружили, а потом уж и
сдернули с него прутяную ловушку. Причем еле-еле сдернули, до того она на
нем сидела туго.
А он, водолазище, освободился, дюжие плечи свои размял да и говорит с
этакой обидой на чистом русском языке:
- Безобразие какое! По-другому не могли меня взять? Так не по правилам.
Товарищ лейтенант, Иван Иваныч Крутов, засмеялся вместе с нами, а на
жалобу ответил:
- Извините, господин-сковородин, нарушитель государственной границы!
Брал вас новичок. Он еще к правилам не привык. А вот кто следом за вами
через границу пойдет, того мы и по всем правилам возьмем... Только не по
вашим, а по нашим!
Тут Вася Полухин рассказ прервал и опять - в который уж раз! - глянул в
окно на темную улицу. Да вдруг так быстро обернулся, что Таня с мамой
вздрогнули, привскочили:
- Что там еще случилось? Что?
А Полухин рассиял радостно:
- Тревожная группа вернулась! Бегите, встречайте!
Он так легко сам вздохнул, так заулыбался, что теперь сразу стало
видно: о сегодняшней тревоге, о своих уходивших на задание товарищах он
помнил тоже каждую минуту.
Полухин повторил:
- Бегите! Они уже у самых ворот.


ПОСЛЕ ТРЕВОГИ

Таня с мамой выбежали на плац.
С той стороны, где над ночным, едва заметным горизонтом вставала полная
луна, - прямо от этой луны в распахнутые ворота, в слабо залитый лунным
светом белый двор въезжала тревожная группа.
Обе темные, без включенных фар машины теперь катились тихо. Моторы
пошумливали устало. А когда машины под черными тополями остановились и
дверцы распахнулись, то и бойцы оттуда стали выскакивать не так уж бойко.
Они разминались, чиркали в темноте мгновенными и яркими огоньками спичек,
прикуривали, в казарму уходить не спешили, а так тут, у машин, и грудились
тесною компанией.
Они пошучивали, поглаживали молчаливых собак. Они говорили о трудной
теперь по осенним ночам дороге, все почему-то упоминали сержанта Парамонова,
а когда сержант и сам вылез из кабины, то все его окружили, все
одобрительно, очень по-дружески засмеялись: "Вот, Парамонов, ты теперь и
дважды именинник!"
А еще они говорили о камышах, о реке, о кабанах. И если бы в их
разговоре то и дело не проскакивало слово "тревога", если бы не так холодно
и опасно взблескивало при луне стрелковое оружие за плечами парней, то Тане
вполне можно было бы подумать, что это и не пограничники вовсе, а только что
вернувшиеся с поля усталые охотники.
Но Таня была мала и так не подумала. И ей еще хорошо помнился тот Васин
рассказ с жутковатым началом, и она, оглядывая темный, с темными фигурами