"Анатолий Кузнецов. Огонь" - читать интересную книгу автора

торжественно выставляя бутылки на шаткий стол, покрытый стёртой и порезанной
клеёнкой. - Никто о ней не знает, особенно - леди и джентльмены, прошу
учесть! - моя дражайшая жена. Только для посвящённых!
- Мда-а...- сказал Павел, озадаченно оглядываясь. - Чёрт возьми, я
думал, такие уже не сохранились. А оно... не завалится?
- Нас с тобой оно, конечно, не переживёт, держится, как бы сказать, на
пределе, но в том-то и экзотика, шик-модерн! И ужасно дёшево снимаю, почти
задаром, но все довольны. Я могу сюда в любой момент приехать. Да вы
рассаживайтесь. Девочки, вы - дома. Погодите... Тут у меня для полного
шумового эффекта...
Он полез под кровать и вытащил проигрыватель "Молодёжный" с кипой
пластинок и белых плёнок, вырезанных из "Кругозора". Загремели ритмы. С
помощью девушек закипела хозяйственная деятельность: принесли от хозяев кипу
разномастных, надколотых блюдец, гранёных стаканчиков, да заодно солёной
капусты с огурцами. Резали колбасу, сыр, вскрывали банки, расставляли по
столу. Белоцерковский распоряжался и торопился так, что, казалось, дрожал:
одной рукой менял пластинку, а другой уже разливал коньяк.
- Взяли, леди и джентльмены. За английского короля! - возгласил он,
молниеносно рассказал старый анекдот, и девушки охотно, несколько визгливо
рассмеялись.
Павел выпил, надо сказать, с удовольствием, предвкушая тепло,
последующее за сим, а закоченел он, пока сидел в машине, сильно, да и в
подвале только сперва показалось тепло, а на самом деле чуть не пар изо ртов
шёл, особенно когда закрыли дверь из проходной комнаты с плитой.
Коньяк сработал быстро и вкрадчиво, распустив тепло до самых костей. Но
настроение не хотело подниматься. Видимо, это было заметно, потому что
Белоцерковский обиженно закричал:
- Вот уж мне эти сложные натуры, сидит с постной рожей! Ты веселись!
Восторгайся!
- Чем?
- Коньяком, женщинами, хатой, мной, собой, наконец, чучело! Леди и
джентльмены, давайте сразу, с ходу по следующей. За жизнь и за отсутствие в
ней смысла!
- Послушай, Виктор, - сказал Павел. - Ты прикидываешься или ты в самом
деле такой дремучий пошляк?
Виктор на секунду раскрыл рот, как бы задохнулся, всё ещё весело глядя
на Павла, но в глазах его появились ледяные искры. Молча, залпом он выпил
свою рюмку.
- Прикидываюсь, - криво улыбнувшись, не то сознался, не то
сыронизировал он. - Ну, слушай, ну, нельзя же постоянно быть вечно
серьёзным, вечно умным. А куда глупость девать? Пьянка тем прекрасна, что
всем глупостям дает выход. О, господи, я тебе ещё не то выдам! Это я ещё
мудрый. "За отсутствие в жизни смысла" - разве это такая уж глупость?
- Махровая, - сказал Павел.
- Ах, смысл в жизни е-есть?! - кривляясь, закричал Белоцерковский. -
Ах, мамочки-папочки, я-то думал, нет. А, оказывается, есть?
- Есть, - сказал Павел, не принимая его предложения перевести всё в
клоунаду. - Просто некоторые люди не всегда его видят.
- Ага. Это я. Я не вижу. Ни черта, никакого смысла. То есть он есть,
условный, порой до того условный - лопнешь со смеху, то есть смешно до