"Анатолий Кузнецов. Огонь" - читать интересную книгу автора

казалось: вот-вот ножки подломятся... Зато причёска была великолепна, волосы
крашены отменно, а изящные очки в золотой полуоправе придавали личику весьма
интеллигентный, утончённый вид.
- Явился, пропойца, ал-ко-го-лик, - четко выговаривая каждый слог,
презрительно сказала она скрипучим, неожиданно властным голоском; знакомясь,
он и назвала имя, какое-то странное, нелюдское имя, которое Павел сразу же
забыл.
- Вот это и есть Павлуша, я тебе ведь рассказывал, дорогая, золотая
моя, - с трудом ворочая языком, приторно объяснялся Белоцерковский. -
Понимаешь, столько лет... По городу, искали, искали коньяк, на вокзале
нашли, болгарская "Плиска"... Извини, дорогая... извини... Я тебя люблю. Вот
какая у меня жёнушка, Паша... Я ему говорю: поедем, непременно должен
познакомиться!
- Са-пож-ни-ки. Свинь-и, - ледяным тоном, отнюдь не тая, сказало
скрипучим голосом хрупкое существо. - Дать лимон?
- О, сделай, миленькая, ради бога сделай! О, как я тебя, дорогая,
люблю!...
Она злобно оттолкнула его руки и ушла на кухню. Отпихиваясь от вешалки
и стен, Павел ринулся за ней:
- Зоя!... Таня!
- Луэллой её звать, - подсказал Белоцерковский. - Луллочка!
- Где у вас кран?
Супруги впихнули Павла в ванную. Он наклонился над раковиной,
Белоцерковский держал его обеими руками под желудок, приговаривая
успокоительно:
- Страви, тебе легче будет.
Павлу действительно стало легче, он, содрогаясь, подумал: какая
мерзость, явился к людям, вусмерть пьяный, с порога в ванную...
- ...А ванную мы кафелем недавно сами обложили, - рассказывал
Белоцерковский, как ни в чём не бывало. - Иди сюда. Вот книги отца, старина,
золотой обрез, корешки. Собственно, мебель вся тоже его, только мелочишку
подкупили. Он перед смертью сделал обмен квартир, всё заботился, где нам с
Луллочкой жить...
Квартира была просторная, добротная, состояла из многих комнат с
высокими лепными потолками. Окна выходили на главную улицу, за ними мигали и
вертелись огни реклам. Все вещи были старые, добротные, ещё начала века:
огромные, под потолок, книжные застеклённые шкафы, беккеровский рояль,
кресла, диваны, пуфы.
- Просторно живёте, как боги, - одобрил Павел.
- Дом старый, ещё дореволюционный, потолки три девяносто. Я не могу
пожаловаться, для двоих - вот так. За излишки, однако, платим.
- Вы только вдвоём?
- Да! Небось, в Москве такого чуда не видал?
- А почему детей нет?
- О, на черта они? Себе хомут на шею.
- Нет, это невероятно! - воскликнул Павел. - Прости, но рассуждаешь ты,
как скот.
- Не стесняйся и не извиняйся, я ведь жду этого, сам набиваюсь, -
весело сказал Белоцерковский.
- Циник!