"Анатолий Кузнецов. Огонь" - читать интересную книгу автора

- Шесть?! Мать честная, когда ж ты успел?
- Мы люди простые, не задумываемся, - смиренно сказал Фёдор. - Вот так,
значит, живём. Это моя жена Зинаида. Это мои книги. Это папаша. Ничего, не
обращайся к нему: он глухой. Смотри, смотри себе, папаша! Это мой друг.
Старик успокоенно отвернулся к телевизору, всё последующее время
смотрел его чрезвычайно внимательно и в дальнейшем никакого участия не
принимал, словно его и не было.
Жена вошла, сняв фартук, сразу сказала:
- Если вы очень голодный, так я вас сразу покормлю, идёмте на кухню.
Павел отказался, и, поторговавшись, постановили, что кормёжка будет
позже, после детей.
- Тогда извините, я - к своим горшкам. Федя, не забывай папаше
телевизор поправлять! Да выключи звук, господи, Вавилон, вы друг друга не
расслышите!
Фёдор осторожно наклонил стул вместе со стариком, дотянулся, выключил
звук (от чего, впрочем, тише не стало) и вернул папашу на место.
- А он... понимает? - осторожно спросил Павел.
- Он? Ещё как! Немного, правда, по-своему. Особенно он оперы лихо
смотрит.
- Твой папаша?
- Жены. Мой-то помер.
- Я бы не сказал, что просторно, - сказал Павел, оглядываясь.
Фёдор даже обиделся:
- А ты чего хотел? Отдельная двухкомнатная, да кухня, считай, три.
Ничего, на квартирку не жалуемся.
- По-моему, две комнаты для такой семьи тесно.
- Видишь ли... Когда я эту квартиру получал, так нас было всего-то трое
с половиной, четвёртый на подходе. А потом расплодились. Стариков выписали.
Конечно, не простор, зато весело!
- На расширение подай.
- Ты что-о? У нас ещё хвост до самой луны на квартиры стоит. Молодожёны
в общежитиях живут. Только одних расселят - трах-бах, новые переженились...
- Всё же ты обер-мастер.
- Вот-вот! Выпроси я квартиру больше, так это ж разговоров хватит до
двадцать первого столетия: начальники себе берут, а мы стоим... Нет уж, ну
его!... Да погоди, мы сейчас соседских выгоним, станет посвободнее... А ну,
встань-ка, мы тут, кажется, мешаем. Зин, вот скажи ты, в квартире ли
счастье?
- Конечно, в квартире, - сказала Зина, доставая простыни и просматривая
их на свет.
- Эх! - крякнул Фёдор, смеясь. - Я же тебя, дурочка, учил, учил:
счастье в борьбе!
- Сам ты дурак, - добродушно сказала Зина.
И странно: в этот момент, а не тогда, когда впервые увидел Косолучье,
увидел всех по очереди, их, ребят, нет, не тогда, а именно в этот момент
Павел по-настоящему понял, сколько же это времени прошло! Он смотрел на жену
Фёдора и думал: "Вот она у него давно уже самый близкий человек, это видно
по тем лёгким движениям, взглядам, мимолётной иронии, которые
устанавливаются между любящими, крепко связанными людьми, спаявшимися,
сжившимися за множество лет... А у меня сколько всего прошло за это длинное