"Олег Александрович Кузнецов. Похождения хитрого Соленопсиса (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

и старой зелени прошлогодней травы. Это пламя увидел беркут, мохнатый, как
копна сена. А уж как далеко сидел! За рекой, на той стороне долины, на
вершине скалы, - наверное, за несколько километров! Увидели тарбагана два
орла-карлика, кружившие зачем-то над бурлящей рекой. Увидел его и серый
корсак - главный виновник несчастья.
Все эти разбойники дрогнули от неожиданности, затрепетали,
тряхнулись, а потом сразу же притворились, что им неинтересен тарбаган,
даже смотреть в его сторону не стали. Ну, орлам-карликам, может, и впрямь
до него никакого дела не было. Они ведь даже с сусликом с трудом
справляются. И корсак имел надежду на добычу очень скромную, потому что
папаша-тарбаган хотя и исхудал за зиму, а все же рост имел внушительный -
с самого корсака или, чтобы понятнее было, с дворняжку средней величины.
Что же касается беркута, то этот напрягся не зря. Птица-громадина, он с
кем хочешь справится. Даже барашка, если удастся подцепить, может поднять
в воздух.
Тарбаган между тем лихорадочно корябал по твердому бутану и все, что
удавалось отковырнуть, спихивал задними лапами вниз. Но когда догадался
старик посмотреть, много ли сделано, и опустил голову над норой, то
увидел: нет там ничего! Все, что он накопал, унесла вода!
Отчаяние выразилось на черноусой морде. Затявкал зверь, заскулил и,
уж, верно, ничего не соображая, ринулся на непокорный поток. Он яростно
ударил его лапой, <вцепился> в него большими желтыми зубами, - да ведь
какой толк драться с водой! Мелкие брызги, сверкая на солнце,
расплескались в разные стороны, среди них даже небольшая радуга запуталась
и повисла.
Что ж, хищники могли вволю потешаться над незадачливым грызуном.
Конечно! Где это видано, чтобы зубами останавливали весеннюю влагу?!
Канавка только расширилась, и поток с новой силой устремился в нору.
Хищники увидели затем, что тарбаган совершил еще несколько глупых
поступков: обежал вокруг бутана, слазил в нору, чтобы проверить, не
исчезла ли вода оттуда сама собой, и, разыскав место, где под снегом был
еще один, запасной выход, стал его откапывать, как будто новая дыра могла
улучшить положение!
Он, к счастью, вовремя одумался и, понурясь, поплелся к бутану. И тут
его, пожалуй, осенило. Вдруг заторопившись, он приблизился к зияющему
отверстию, ввалился в него как-то комом и, так как был несколько тучноват,
накрепко заклинился. И - чудо! - журчание стекавшей воды вдруг
прекратилось!
Теперь мутный, обжигающий холодом ручей бился ему в бок, сердито
пенился, выискивая хоть щелочку, открывающую путь вниз. Но щелочек не
осталось! И ручей собрался в небольшую лужицу, из которой вытекло два
других ручейка, поменьше. Один из них направился к черному коротенькому
хвостику тарбагана и, соскользнув с него, как с сосульки, пустился под
уклон. Другой обогнул голову зверя и, мотая жесткие щетинки его усов, тоже
заюлил вниз.
Талая вода - это вам не теплый грибной дождичек. Хотя и грело солнце
с неослабевающим рвением, хотя и поднималась от обнажившихся камней и
земли белесая испарина, тарбаган вскоре весь заледенел на своем посту.
Но он, конечно, не сдавался и готов был промерзнуть хоть до костей.
Он, может быть, даже радовался, несмотря на немыслимую свою позу. Во