"Ярослава Кузнецова, Кира Непочатова. Золотая свирель " - читать интересную книгу автора

и не заметил моих замков и запоров - он просто походя заглянул, увидел,
зевнул, прикрывшись ладошкой, и дальше пошел. И обижаться тут нечего.
- Лесс, - сказал Амаргин, облизывая ложку, - как ты насчет того, чтобы
прогуляться по бережку? Пойдем, руки - ноги разомнешь. К тому же, я хочу
тебе показать кое-что забавное.
- Поедем на лодке?
- Тебе лениво пройти пару миль пешком?
- Мне лениво оказаться без лодки перед двумя фарлонгами воды, когда ты
вдруг вспомнишь про неотложные дела в самый неподходящий момент.
- В твоей лодке нет весел.
Я закусила губу. Весел нет, это верно. Кукушонок держал весла в сарае,
он как раз пошел за ними, когда я отвязала лодку. Течение аккуратно снесло
меня вниз, но до города теперь не добраться. Я все-таки была дура и балда.
Не так надо было действовать, не так... Сама себя перехитрила.
- Что ж... пойдем пешком. Только обещай, что поможешь мне вернуться
обратно. Я досыта наплавалась сегодня утром... то есть четыре дня назад.
Амаргин усмехнулся, покачал головой:
- Зря ты боишься воды. - Я мгновенно нахохлилась. Что он понимает в
страхах! - Вода не сделала тебе ничего плохого.
- Я боюсь. Я... я тонула. Теперь уже два раза. Амаргин, ты знаешь что
это такое, когда вода врывается в легкие?
Они словно из снега сделаны, легкие - они тают, когда их заливает вода.
- Ты лелеешь собственный страх, как ребенок лелеет куклу. А кукла - это
муляж, подобие. Скорлупка, в ней нет души. Она ничто, - он щелкнул
пальцами, - пустота.
Маг подобрал свой балахон и поднялся, по-стариковски растирая поясницу.
- Но ты также знаешь, Лесс, что куклы могут быть опасны. Любая пустота
жаждет воплотиться. Хочешь породить какого-нибудь монстра собственным
страхом?
Я стиснула зубы. Сейчас опять начнется: "если тебе трудно, то сразу
откажись, не морочь голову ни мне, ни себе".
- Я справлюсь, - сказала я.
Амаргин приподнял брови.
- Вот и чудненько. Обувайся, и пойдем.
Я отвлеклась на поиски туфель и опять прозевала, как Амаргин открыл
скалу. Золотой луч выстрелил из западной стены и разделил пещеру на две
неравные части. Сразу стало понятно, насколько темно в моем гроте.
Амаргину не было нужды играть на свирели или говорить заклинания. Он
дожидался меня в проеме скалы, словно стоял в проеме шатра, небрежно
придерживая закрывающие вход полы. Камень собрался складками под его рукой,
будто толстое сукно. Я прошла мимо - и тяжелый занавес неслышно сомкнулся за
нашими спинами.
- Вечереет, - сказал Амаргин весело. - Самое время.
Снаружи блаженствовало тепло. Жара уже спала, но море и небо
ослепительно сверкали. От избытка света заболели глаза.
Мы спустились по едва заметной тропинке, огибающей Стеклянную Башню с
севера. Чуть дальше, в узкой щели, под защитой скальных нагромождений, я
спрятала кукушоночью лодку, но Амаргин был прав - без весел она мало на что
годилась. Мы остановились у россыпи гранитных глыб, наполовину погруженных в
воду. Маг, подобрав длинную одежду, перешагнул с берега на качающийся