"Ярослава Кузнецова, Кира Непочатова. Доброе слово" - читать интересную книгу автора

Нет твоего Ларо, женщина. И тебя скоро не будет.
Я кидаюсь следом, целя так, чтобы сбить ее с ног, но впереди
распахивается сизая брешь молнии, выстилая серебром нищую улицу, и
гигантская, выше кровель, фигура загораживает проход. Оленьи рога бросают на
серебряную мостовую ветвистую чащобную тень.
- Мое! - гремит Герне. - Мое!
Меня кувырком сносит прочь.
Против наймарэ мне не выстоять. Да и надо ли? Найдем другую добычу.
Подо мной замелькали окраины, серые пригороды, а по правую руку в
темном провале скал бесновалось море.
Шум, треск и улюлюканье накатили сзади, подхватили меня, как волна
подхватывает щепку: охота широким клином шла вдоль берега, а в голове ее
мерцала фосфорная звезда - Наэ! Ага, понятно, он оставил Химеру на
разграбление Оленеголовому, а сам отправился дальше.
В одиночку, конечно, охотиться хорошо, никто добычу не отнимет. Но
одной мне урагана не завертеть и с охранными рунами не справиться.
А если кто вздумает у меня мое отнять - того так отделаю, свои не
узнают.

Долгий путь на северо-запад, прямой как стрела, иногда над темной,
затаившей дыхание землей, иногда над ревущим, плюющимся пеной морем. К нам
присоединялись новые охотники, другие отставали, по одиночке и группами, ища
себе добычу в деревнях и одиноких фортах. Я держалась поближе к Наэ. Я
знала, куда мы направляемся.
Там, в самой северной точке земли, в узкой теснине фьорда скрывался еще
один город, старший город, смертные называют его первым городом людей, но
это правда только наполовину. Смертные называют город Леутой.
До Леуты осталось не больше трех-четырех миль, и поезд наш снова
распался. Часть понеслась к городу, а Наэ со своей свитой закружился над
небольшой деревней в два десятка дворов, споро сворачивая в пружину сырой
бешеный ветер. Я же нырнула вниз, в темень единственной улицы, чтобы успеть
оглядеться, до того как ураган разметает тес с островерхих крыш.
Вот на краю деревни длинный, низкий, крытый дерном сарай, и даже на
расстоянии я ощутила резкий больной запах множества человечьих тел. Да их
там целая толпа, их там не меньше полусотни, как телят в коровнике, как кур
в курятнике, как селедок в бочке... Ишь ты, малыш Иери знает, где искать!
Отпущенной тетивой взвизгнул ветер - затрещали деревья, и море взревело
внизу, и рваные лоскуты дерна полетели с крыши, открывая ничем не защищенный
пролом внутрь, из которого желтоватым гноем потек слабенький свет. И я
метнулась туда, опережая всех, спрыгнула в дыру на земляной пол, и взмах
моих крыльев заставил огни в плошках испуганно присесть.
Вскрик, стоны, бормотание, надсадный задыхающийся кашель. Горячий запах
болезни и боли, запах слабости.
Вдоль стен - рядами, будто рыбины на прилавке - лежащие тела, головами
к стене, ногами к узкому проходу посередине, на одеялах, на соломе, просто
на земле... Напротив меня, в торце сарая, запертая на засов дверь и
начертанный на ней углем охранный знак. Две железные жаровни на треногах - у
дверей и в противоположном конце.
Больница?
Или... военный госпиталь?