"Ярослава Кузнецова, Кира Непочатова. Доброе слово" - читать интересную книгу автора

Меня едва не приложило о выступ карниза, я вывернулась в воздухе, задев
плечом дребезжащий лист крашеной жести - и металлический прут, на котором он
висел, переломился. Молния прошила мутный мрак, я успела прочесть на летящей
куда-то вбок вывеске: "У Горгульи".
И засмеялась.
Нет никакой горгульи!
Не увидите меня больше! Некому будет охранять порог вашего убогого
заведения, некого будет обстреливать снежками, целя в нос, некому забираться
на плечи, колотить пятками по груди, держась за уши и вопя что есть мочи:
"Но! Но! Вперед, на врага!", некому садиться на голову, чтобы сожрать тухлую
рыбу с ближайшей помойки, некому нагадить тут же на спину, некому любоваться
на пьяные драки, некому блевать под ноги, рисовать углем усы, по праздникам
вешать венок на шею, класть ладонь на лоб и говорить "будь здорова,
подруга!" Некому! Некому! Ищите себе другую каменную куклу, смертные!
Тьфу на вас.
Одна потерянная душа, забывшая себя от страха или отчаяния - и заклятие
рассыплется. Одна душа в ночь охоты, всего-навсего одна погибшая душа, а
ведь я некогда ловила вас десятками, глупые, трусливые, теряющие волю от
одного только свиста крыльев. Вы думаете, заговоры и талисманы уберегут вас?
Рябиновый дым отпугнет охотников? Крепкие ставни не пустят нас в дом?
Глупцы! Взгляните только, как летит черепица, обнажая ребра стропил!
Взгляните, как разваливаются трубы под напором ветра, послушайте, как в
порту трещат давленными орехами ваши хваленые корабли, когда буря разбивает
их о волнолом! Небо взбесилось и рычит от ярости, и лупит наотмашь бичами
молний, и земля стонет, отверзая холмы и пещеры, и трескаются камни, и
деревья, выстоявшие в прошлых схватках, рушатся навзничь, как поверженные в
битве ветераны. На юге люди молятся Белому Богу, но с тем же испугом
запирают двери; здесь, на севере, смертные надеются на крепость стен и на
силу древних знаков - но и тех и других эта ночь пробует на слом. Для тех и
для других это испытание страхом, и тот, кто отдаст себя страху - отдаст
себя тьме.
Я смеялась, кружась в ледяном шквале. По небу мчались лохматые тучи, на
лету ворочаясь и вгрызаясь друг в друга. Молнии то и дело полосовали кипящий
мрак, словно это Стурворм хлестал округу ядовитым жалом, и железной россыпью
катался по нашим головам гром. В тучах носились крылатые тени, взмывая к
грохочущему небу и падая вниз, в кромешные разломы улиц. Низко, по самым
кровлям пронесся всадник на безголовой лошади, а за ним летел нетопырь с
драконьим хвостом и лицом старика, и в черных лапах его выгнулось судорогой
детское тельце.
Я пропустила их и нырнула в узкую трещину переулка. Обледеневшие кучи
мусора, стеклистый блеск луж, иней на стенах, и окна, задраенные как
корабельные люки.
Пусто. Дальше, дальше, в темный провал арки, в глухой колодец двора,
где та же замерзшая грязь и лужи. И так же пусто.
Ладно, тогда к рыбачьим кварталам, там дома похлипче.
Поднялась повыше - и тут же увидела как по соседней улице, спотыкаясь,
бежит женщина, простоволосая, в одном мокром нижнем платье, и ветер мотает
ее от стены к стене как пьяную.
- Ларо! - кричит она ссаженым голосом, и в голосе том слезы и ужас. -
Ларо, маленький! Ларо, вернись к маме!