"Ярослава Кузнецова, Кира Непочатова. Доброе слово" - читать интересную книгу автора

пружину урагана, и сердцем ее - я уже видела - была до зубной боли знакомая
мне площадь в истоке улицы, ведущей в порт.
Эй, подождите!
Я с вами!
Крылья мои распахнули объятия дрожащей ночи, вытянутые руки нащупали
нити воздушных течений, я кувырнулась, наматывая воздух на себя - и пошла по
большой дуге противосолонь, вплетая свое рукоделие в общий колдовской кокон.
Почуяв зовущий взгляд, вскинула голову. Наэ, летевший впереди, глядел
на меня и манил рукой. Наэ, которого я еще малышом катала на спине, таскала
для него сладости со столов человечьих королей, Наэ, который некогда по
детской доверчивости шепнул мне свое истинное имя - Иери. Маленький Наэ
Иери, теперь взрослый и чужой. С глаз долой - из сердца вон. Я думала, он
забыл меня - мало ли у него было таких как я, мамок-нянек, шутов-скоморохов.
Расталкивая собратьев, поспешила на зов. Какой-то демон огрызнулся,
мол, куда прешь не по чину, но тут же спохватился и куснул зазевавшегося
брата, который не спешил уступать мне дорогу. По приказу Господина мы, его
слуги, сделаем все, что угодно. А для его сына - и без приказа.
- Радуйся, Кайрэ! - пропел Наэ, а ветер обнимал его, кутая в его же
собственные волосы. - Повелитель дарует тебе прощение.
Известно, что Господин никому ничего не дает просто так. Потому я не
спешила радоваться. Наэ ухмыльнулся, сверкая клыками, и добавил:
- Этой ночью ты станешь свободной. Если...
У меня все заныло внутри. Это "если" может быть каким угодно. Если
уведешь добычу у Герне Оленеголового, если неузнанной пропляшешь на балу
Королевы Сумерек, если вычерпаешь ладонями Полуночное море, если освободишь
из заточения Морской Народ... Или если притащишь за бороду Белого бога.
- Если приведешь душу.
- Любую? - не веря своему счастью, спросила я.
- Любую, - равнодушно пожал плечами наймарэ.
Плеснул крылами и ушел вниз, замыкая в кольцо визжащий хоровод.
Душу! Всего лишь смертную душу в ночь охоты, когда сам Бог (если только
он существует) велел нам ловить и хватать все что дышит и шевелится, все,
что способно испытывать страх.
Эгей, братья и сестры, свирепое мое племя, спущенное сегодня с поводка!
Если мне повезет этой ночью, я вернусь к вам!
Если я словлю сегодня свою удачу. Удачу о двух ногах, с горячей кровью
и испуганным сердцем.
А отчего бы мне ее не словить?

Ниже, ниже, ниже, сжимая тугие витки, пока весь наш хоровод не
превратился в гудящую хохотом трубу, пляшущую на гибком стебле воронку, с
зевом, повернутым к беззвездному небу. Зеленоватой вспышкой блеснуло узкое
тело Наэ, он сложил крылья и упал вертикально вниз, призрачным клинком
вонзившись в мокрые камни площади. Твердь вздрогнула - и хоровод распался.
Свистнул освобожденный ветер, раскручиваясь сорванной с колков струной,
бичом хлестнул по стенам, по крышам, по запертым ставням, стаей птиц
поднимая в небо сланец и черепицу. Ахнул выдранный с корнем флюгер, с
надсадным треском начали лопаться толстые просмоленные доски, многоголосым
воем откликнулись проемы арок, флейтами запели переулки, и сейчас же дождь и
снег, и соленое ледяное крошево брызнуло на камень стен будто кровь из ран.