"Сергей Кузнецов. Семь лепестков " - читать интересную книгу автора

скомандовал Нордман.
Андрей поставил бутылку на стол и через минуту вернулся с пятью
коньячными рюмками. Поручик скептически осмотрел их, буркнул "сойдет" и
быстро разлил полбутылки.
- Чтоб мы все поступили, - предложил Альперович, но Лерка забраковала
его тост:
- За любовь, - сказала она.
- Иными словами - тост номер два! - провозгласил Поручик, и все выпили.
- Что такое "тост номер два"? - спросила Женя, почувствовав прилив
смелости.
- Ой, Женечка, это очень неприлично, - сказал Нордман, - тебе это еще
рано.
Женя обижено посмотрела на Андрея, надеясь, что он за нее заступится,
но тот сосредоточено изучал бутылку, уровень жидкости в которой заметно
понизился.
- Не дрейфь, - сказал Белов, - сейчас мы все исправим. Заварка в доме
есть?
Вскипятили чайник, заварили чай и поставили его остужаться в
холодильник. Нордман предложил выпить еще раз, потому что пить виски,
разбавленный чаем, очевидно, невкусно. Выпили еще по разу, потом Белов
поставил кассету Eruption и со словами "а теперь - дискотека!" утащил
упирающуюся Лерку танцевать под One Way Ticket.
Женька отпила "Фанты" и попыталась подпеть, но кроме "у-у-у-у" у нее
ничего не получалось. Нордман тем временем рассказывал Альперовичу, что ему
привезли диск Boney М, и надо его быстро переписать на кассету, а потом
обратно заплавить в полиэтилен и продать на толкучке у "Мелодии" на
Калининcком.
- У меня сейчас проигрыватель не работает, - сказал Альперович, и Женя
посчитала, что настало время вмешаться в разговор.
- Можно у меня, - сказала она, но в этот момент песня кончилась, Лерка
выскользнула из объятий Белова, сделала шутливый книксен и пошла за чаем.
Все были уже пьяны, и потому налить чай в горлышко бутылки оказалось
нелегкой задачей. Минут за десять с ней удалось справиться, залив попутно
стол и нордмановскую импортную рубашку. На радостях Альперович выпил Женькин
портвейн, скривился, запил его "Фантой" и быстро ушел из комнаты.
Лерка в дальнем углу целовалась с Беловым, упорно пропуская мимо ушей
его предложение пойти узнать, какие еще комнаты есть у Альперовича в
квартире. Нордман выжидающе посмотрел на Женьку, и та поспешно встала и
пошла вслед за Андреем.
Дверь в ванную была широко открыта, и, проходя мимо, она увидела
Альперовича, который нагнувшись стоял над раковиной. Лицо его было искажено.
Женька решительно шагнула внутрь.
- Милый! - сказала она, опуская руку на плечо Андрея.
Тот поднял голову. Губы его были приоткрыты, и Женя с чувством "сейчас
или никогда" притянула его к себе. Она едва успела ощутить поцелуй, как
Андрей резко отпихнул ее и снова нагнулся над раковиной.
- Ебаный портвейн, - сказал он, и его вырвало.

Несмотря на то, что девушки жили в соседнем доме, Белов вызвался их
проводить. На улице он тут же полез в высаженную к Олимпиаде клумбу и нарвал