"В.Н.Кузнецова. Дневник штурмана " - читать интересную книгу автора

за хорошей книжечкой прошлого тысячелетия, слушая краем уха привычные споры
хорошо знакомых людей, а когда придет время моей вахты, то поработать в
рубке среди мирного жужжания приборов. Зайдет милый добрый командир Алексей
Афанасьевич и приятным баском спросит, все ли в порядке, забежит поболтать
второй штурман Зинка, а бортинженер Саша Зайчик, не теряя времени даром,
будет в это самое время выписывать на листке громкие цитаты из антиков,
чтобы при первом удобном случае ошеломить меня ими за обедом и вынудить
Алексея Афанасьевича, великого знатока современной литературы, отложить
ложку, посмотреть на виновника переполоха долгим изучающим взором, крякнуть
и вновь приняться за еду. Привычный уютный домашний мирок. В нем я
чувствовала себя уверенно, спокойно и очень приятно. Но вдруг все
переменилось. Меня вызвали в Комитет и без обиняков предложила войти в
экипаж "Эдвенчера", который должен везти международную комиссию на пакостную
планетку. Конечно, мне было известно, что меня ценят как штурмана, но
все-таки такого почетного предложения не ожидала. Что же мне было делать?
Отказаться? Душа сопротивлялась и кричала: "Нет", - а уста спокойно и твердо
произнесли: "Да". И я хорошо знаю, что разгадка моего поведения не в
смелости и жажде нового, а в боязни прослыть трусихой. Убеждена, что великое
множество людей стали героями из-за боязни прослыть трусами. Про себя не
скажу, что я трясусь от ужаса или просто боюсь. Во-первых, до бесовской
планетки надо еще долететь, а на это требуется почти две недели, которые
глупо было бы использовать на преждевременный страх, во-первых, планета в
явлениях сумасшествия и жестокости может оказаться неповинна, но так или
иначе, в-третьих, мы, то есть экипаж корабля, на нее высаживаться не будем,
а значит, и риска заразиться фактически нет, и в-четвертых, страха такого
рода во мне почему-то вообще никогда не возникало, хотя зараженного
вычислить трудно и жизнь каждого будет под угрозой. Просто я слишком
засиделась в нашем милом тесном кружке, где царит нерушимая дружба, полное
согласие и понимание. Мне тревожно входить в неизвестный мир, знакомиться с
новыми людьми, выискивать их достоинства, обходить недостатки или, как
говорит моя мама, "огибать острые углы". У каждого человека есть свои острые
углы, и когда-то я мастерски умела избегать ушибов, но то было когда-то, и
боюсь, что я потеряла навык за многолетнюю работу с редкими по доброте и
спокойствию товарищами. Что ж, "Рубикон перейден", как сказали бы Гай Юлий
Цезарь и Саша Зайчик, и остается лишь утешить себя тем, что общение с новыми
людьми тоже таит в себе много приятных неожиданностей. Конечно, лучше было
бы заранее с кем-нибудь познакомиться, но зато сейчас я начинаю совершенно
новую страницу своей слишком пока тонкой книги жизни.
Про своих спутников мне пока говорить особенно нечего, потому что
кое-кто известен мне лишь по имени, кое-кто - по внешности (один мимолетный
взгляд), прочие обитатели корабля для меня вообще представляют лишь
неопределенную массу. Скажу несколько слов о каждом, о ком я хоть что-то
знаю. Со временем впечатления и наблюдения будут накапливаться, и люди
станут обретать конкретные, только им присущие лица.
Экипаж нашего корабля состоит из четырех человек: командир, первый
штурман, второй штурман и бортинженер. Очевидно, чтобы не нарушать общий
стиль, экипаж тоже собран международный. Нашего командира зовут Дэвид
Уэнрайт. Он англичанин, причем англичанин того типа, который любили
высмеивать в старину: высокий, худой, крайне сдержанный, по крайней мере, на
первый взгляд. Ему за сорок, и коротко остриженные волосы его приобрели