"Лев Квин. Улица Королевы Вильгельмины (Повесть о странностях времени) " - читать интересную книгу автора

эти люди не значили ничего, а вот завтра... Завтра, после освобождения
Венгрии, каждый из них мог сыграть немаловажную роль. Добывать адреса таких
"людей будущего", добираться к ним по тайным тропам нам как раз и помогали
молодые венгерские партизаны и просто "одноразовые" добровольцы из
антифашистов, такие же горячие и бесшабашные, как мы. В то время я и
заработал кличку "руски литинант" и, честно признаться, мне было здорово
приятно. когда позднее, уже в Будапеште, знакомые, а случалось, даже вроде и
вовсе незнакомые венгерские парни крепко жали мне руку и, улыбаясь,
произносили, как пароль: "А, руски литинант!"
Впрочем, может быть, и других моих коллег по ночным челночным рейдам
называли тоже так. Что-то вроде коллективного псевдонима.
К тому же я тогда уже вполне прилично лопотал по-венгерски. И венгры,
не только молодые, с наслаждением перебрасываясь со мной парой немудреных
фраз на своем языке, тут же присвоили мне новую, более высокой степени
кличку: "Мадьярул беселе руски литинант" - "Русский лейтенант, говорящий
по-венгерски".
А таких было, ей-богу не вру, считанные единицы.
Мой новый командир подполковник Гуркин, начальник отделения по работе
среди венгерского населения, крупный специалист по истории Англии и потому,
вероятно, оказавшийся неожиданно для самого себя в этой должности ("Какая
разница - Венгрия или Англия? Главное, научен человек видеть сквозь далекую
прошлую перспективу близкое светлое будущее любой страны" - так или подобным
образом рассуждали, назначая его в самых верхах), был мне знаком. В феврале
сорок пятого незабываемые трое суток мы проболтались с ним во фронтовой
неразберихе по забитому ошалелыми эсэсовцами осажденному Будапешту, умудрясь
не только выйти целыми из этой передряги, но еще и притащить с тобой десяток
голодных и невероятно словоохотливых языков.
Так вот, этот самый знакомый мне специалист по истории Англии, когда я
доложил ему по всей форме о прибытии к новому месту службы, сказал сразу
по-свойски и без всяких обиняков:
- Меня привлекает в вас, старший лейтенант, одно качество: умение
быстро сходиться с людьми. Поэтому, не скрою, истребовал вас к себе,
несмотря на некоторое противодействие в штабных верхах. Работаем так: я даю
направление - и вы получаете полную свободу действий. Первый ваш промах я
просто не замечаю. Второй - вызываю на ковер, Третий - пожмем друг другу
руки и расходимся без всякой обиды.
Скажу сразу: промахов было много. Но на ковре не стоял ни разу.
Кроме... Но об этом потом. А вот руки жали друг другу частенько.
Подполковник страдал забывчивостью и с каждым сотрудником здоровался,
случалось, по нескольку раз за день. Или так полагалось на английский
просвещенный манер?
Двинул он меня поначалу по молодежной части. Ну и правильно! Если я и
имел кое-какой политический опыт, то прежде всего по этим делам. Недаром же
протрубил в буржуазной Латвии несколько лет на подпольной работе в
запрещенном Союзе трудовой молодежи, даже в тюрьме успел посидеть. Неплохо
разбирался в буржуазных молодежных движениях, приходилось вести в разных
формах и нелегальную политическую пропаганду. Ну а в Венгрии после войны
развелось более полусотни разного направления молодежных организаций: и
правых, и левых, и архилевых, и католических, и протестантских, и скаутских,
и просто спортивных, впрочем за каждой такой спортивной организацией