"А.Дж.Квиннел. Ночи "красных фонарей" (Новинки зарубежного детектива)" - читать интересную книгу автора

потребителем.
Он отхватил приличный ломоть лепешки и вилкой положил в рот кусок
банана, чтобы притушить огонь, бушевавший во рту от карри. Потом он
проговорил:
- А я-то думал, мы - одна команда.
- Твоя родная мать была потаскухой, - сказал Кризи. - Смотри на вещи
прямо. Она тебя бросила на следующий день после того, как родила. Я считаю,
что женщину, которая на такое способна, человеком называть нельзя.
- У нее не было выбора.
- Все они так говорят.
Майкл отпил холодного пива. Он не боялся Кризи и не испытывал к нему
благоговения, несмотря на то что Кризи был самым крутым из всех, кого он
знал до сих пор, и, вероятно, из тех, с кем в будущем его могла свести
судьба.
- Ты сам учил меня мстить за зло, - сказал он. - Сам говорил мне о
справедливости.
Кризи вздохнул.
- Ну ладно. Значит, она тебе сказала, что ее вынудили заниматься
проституцией, заставили сесть на иглу и обязали подкинуть тебя в приют. Даже
если это и соответствует истине, в чем я сильно сомневаюсь, все произошло
двадцать лет назад. Что ты теперь-то сделать можешь? Все проститутки по
природе своей лживы.
Майкл уставился себе в тарелку. Не повышая голос, он спросил:
- Получается, что Блонди тоже всегда врет?
Кризи снова вздохнул и покачал головой.
- Нет, Блонди не врет никогда. Если ты поговоришь с ней, она тебе
посоветует выкинуть эту дурацкую затею из головы.
Майкл съел последний кусок чечевичной лепешки, собрав им остатки
восхитительной, острой подливки, и небрежно сказал:
- Кстати, отцом моим был араб. Это он посадил мою мать на иглу и потом
заставил торговать собой.
- Это она тебе рассказала?
- Да, и это, и многое другое. - Молодой человек поднял глаза. Во
взгляде его горел вызов. - Она каждую неделю приходила на меня посмотреть,
каждое воскресенье. Она сидела на каменной стене около сиротского приюта и
смотрела, как сначала я шел в церковь, а потом возвращался обратно. - Голос
его дрожал от переполнявших душу чувств. - У нее, должно быть, сердце
разрывалось от того, что она даже поговорить со мной не могла.
- Она была шлюхой.
Голос Майкла больше не выражал никаких эмоций, и, когда он снова
заговорил, возникло ощущение, что звучит туго натянутая струна.
- Блонди тоже была шлюхой, она и сейчас заправляет публичным домом, но
ведь это не мешает ей быть твоим близким другом. Ты всегда говоришь о ней с
восхищением.
- Блонди совсем другая.
Майкл встал, потянулся и начал убирать со стола.
- Может быть, и так, - сказал он. - Как бы то ни было, завтра я вылетаю
в Брюссель, чтобы с ней поговорить. Она в этом деле трется долго, что-то ей
наверняка известно. Надеюсь, она сможет направить меня в нужном направлении.
- Скорее она тебе посоветует перестать дурью маяться. Еще она тебе,