"Димфна Кьюсак. Скажи смерти 'нет!' " - читать интересную книгу автора

живет, как жил. Он как будто рожден был для этого дела, и оно ему нравится.
Другой жизни он просто не знает, и он получает удовлетворение от одной
мысли, что так много потрудился и все еще много трудится для того, чтобы
накормить голодающий мир. Пусть уж он этим тешится, все равно как страус,
который зарывает голову в песок. И в общем его можно понять, когда он
критикует сына за то, что он живет не так, и когда советует ему трудиться
для будущего и так расходовать время, силы, энергию, чтоб лучше было в
будущем. Все это так, если б у нас было будущее, а будет ли оно? Взять Боба.
К нему должно было перейти все хозяйство, и он любил хозяйствовать. Убит.
Через тысячи кругов ада прошел, пока смерть над ним не сжалилась и не
принесла освобождение. А если б остался жив и вернулся, когда все это
улеглось, что бы он в этом хозяйстве нашел? Надрывай кишки всю жизнь и
кончишь тем же, чем отец: он ведь все еще надрывается, чтобы выплатить по
закладной деньги, которые взял, чтоб хоть как-нибудь продержаться во время
кризиса. Теперь много кричат о благородной роли фермеров в этой войне. А
пройдет несколько лет, еще один кризис начнется, и фермеры снова сползут
туда же, где были десять лет назад.
Мысли Барта вернулись к девушке, которую он встретил на станции в
Орандже. Интересно, что у нее за муж. Может, если б они встретились еще
где-нибудь, их мимолетная встреча к чему-нибудь и привела. При теперешней
жизни нельзя время зря терять. Он много видел ребятишек, которые все
старались для своего будущего, а им до него и дожить не пришлось. Черт бы с
ним со всем, конец один. После того как ты видел Хиросиму и слышал, как
уверенно эти янки в оккупационных войсках говорят, что готовятся к третьей
мировой, - после этого дураком и растяпой нужно быть, чтобы что-нибудь
упускать в жизни. Он вспомнил нежную линию щек той девушки, ее высокую
грудь, и у него даже зуд появился в ладони, словно он прикоснулся к этой
груди.
Свежий и сладковатый запах скошенной люцерны прилетел с приречных лугов
и повис в вагонах поезда, который вдруг замедлил ход, проезжая через Келзо.
Барт пристроил ранец поудобнее и растянулся в проходе. Поезд снова набирал
скорость. Барт надвинул панаму на глаза, стараясь заслониться от света
висевшей над ним лампочки, и заодно отгородиться от одолевавших его
воспоминаний и желаний, но они продолжали преследовать его и во сне,
вплетаясь незаметно в ритмичную песню колес. Знакомые названия- Уоллерауанг,
Литгоу, Содуолз - вторгались в его сон и, застыв на мгновение где-то между
сном и пробуждением, уносились прочь, растворяясь в тяжелом пыхтении
паровоза, снова преодолевавшего среди скал крутой подъем на подходе к
вершине Маунт Йорк.

Глава 4


I

Поезд прибыл на Центральный вокзал в половине шестого, и Барт
отправился в солдатское общежитие, принял ванну и немного поспал. И вот
теперь, гладко побрившись, закусив, надев чистую рубашку и защитные
форменные шорты, он ждал Джэн возле пристани Мэнли, наблюдая за потоком
людей, пробиравшихся от трамвайной остановки к парому.