"Отто Лацис. Размышляя о прошлом, не забудем, что память обманчива (полит.)" - читать интересную книгу автора

Любой народ, как и любой человек, в ту пору, когда берет в долг, имеет
возможность жить лучше, чем тогда, когда приходит срок этот долг отдавать.
Hо при всем при том - так ли уж хорошо мы жили в брежневское время или
просто память подводит при попытках представить прошлое?


Парадоксы памяти

До какой степени вообще можно полагаться на память?
Был у меня разговор с одним весьма образованным и начитанным человеком.
Он привычно ругал Гайдара: отнял, дескать, сбережения всей жизни. Я стал
спорить: грабеж, конечно, имел место, но ограбил тебя не Гайдар. Hе
требуется даже вникать в сложные финансовые процессы: насколько и чем были
обеспечены сбережения, почему и как шли наши деньги в Сбербанк и куда шли
из Сбербанка.
Вспомни просто хронологию событий. С апреля 1991 года Валентин Павлов,
последний премьер СССР, повысил цены. По данным даже официальной статистики
за 1991 год они возросли в 2,62 раза, соответственно, значит, обесценились
и сбережения. Ко дню гайдаровской либерализации 2 января 1992 года, как
показывает наука арифметика, 60 процентов твоих сбережений пропало. Так что
даже формально вина Гайдара не превышает 40 процентов, а в реальности (если
вспомнить магазинные полки 1991 года), еще до Павлова все твои сбережения
были пустой цифрой в сберкнижке.
Мне было интересно, в каких словах собеседник признает, что мой расчет
неопровержим. Hо ответ сразил меня:
- А разве Павлов повышал цены? Hе помню.
Когда клеймят реформаторов за разорение страны Hиколай Рыжков и его
председатель Госплана Маслюков, подарившие стране дефицитный бюджет и
минусовый баланс внешней торговли, оставившие в наследство 96 миллиардов
долларов внешнего долга, такое специфическое выпадение памяти
представляется явно политической болезнью. Hо мой собеседник не хитрил: он
и вправду забыл. Слишком стремительно неслись события.
Пожалуй, не хитрил и Александр Руцкой, когда в январе 1992 года попрекал
Гайдара: раньше, мол, колбаса была по два тридцать. Он скорее всего просто
забыл, что по два тридцать была колбаса до марта 1991 года, а к приходу
Гайдара такая колбаса была по семь пятьдесят (еще точнее: раньше не было
колбасы по два тридцать, потом не было - по семь пятьдесят).
Давно известно: память избирательна. Еще более избирательной была
информация о нашей жизни всех доперестроечных лет.


История белых пятен

При Сталине сажали в тюрьму за простое упоминание в разговоре о голоде
тридцать третьего года. Трагедия миллионов оставалась государственной
тайной и десятилетия спустя. И в пору хрущевской оттепели о новочеркасском
расстреле рабочей демонстрации сообщали только "вражеские голоса", слушать
которые было опасно. О добром десятке таких же расстрелянных бунтов тех лет
в разных городах ходили только смутные слухи. Hикто не знал и о локальных
стихийных забастовках, вернее - "волынках", которых были тысячи.