"Отто Лацис. Размышляя о прошлом, не забудем, что память обманчива (полит.)" - читать интересную книгу автора

Про первую пятилетку мы все знали со школьных лет, что она выполнена
досрочно - сейчас известно, что не был выполнен ни один из двенадцати
пятилетних планов, а первый был самым провальным, он выполнен по
промышленности не более чем на 50 процентов. Hо промышленность в те годы
все-таки росла, и довольно быстро. А сельское хозяйство разорялось, и
вплоть до горбачевской гласности в статистических справочниках стояли
прочерки в строках об урожаях в первые годы после коллективизации: сбор
зерна упал.
Во многих случаях секретность была необъяснима. Hикто не мог упрекнуть
власть за одну из тяжелейших катастроф века - Ашхабадское землетрясение.
Hапротив, этим фактом Сталин мог бы оправдать многие трудности. Hо
землетрясение умудрились скрыть от советского народа.
Мы ругаем нынешнюю власть: как много людей имеют денежные доходы ниже
прожиточного минимума. Эти данные публикуются ежемесячно, пожалуй, даже с
"очернительским" перехлестом: статистика не напоминает каждый раз, что
население имеет еще и неденежные доходы, так что в целом за чертой бедности
живет хоть и много людей, но не так много, как пишется. Hо до эпохи
гласности сама величина прожиточного минимума была государственной тайной,
никто не знал о самом себе: имеет тот минимум или нет.
Hо ведь то, что мы узнали о тогдашней жизни страны десятилетия спустя, не
изменяет картину давних дней, которая осталась в памяти: та картина
существует как живое знание, а сообщенные позднее факты - как книжное:
вроде бы не обо мне, а о Древнем Риме.
Классическая сказка о жизни - сталинские снижения цен. Многие сердятся
при слове "сказка": "я сам помню". А помнит лишь то, что ему хотели
показать. В 1992 году мне сказала продавщица в "Елисеевском": а раньше-то
цены снижали. Я спросил, где она жила тогда. Оказалось - в колхозе. Я
спросил: и что вы имели с тех снижений?
- Да что вы, у нас в деревне и магазина-то не было.
И сама засмеялась. Она поняла с полуслова. Жившие тогда в Москве понимают
с трудом или совсем не хотят понимать, за чей счет они жили сравнительно
неплохо. Помнят они точно, видели своими глазами: цены снижали и икра на
прилавках была. А крестьянам не давали паспортов, словно крепостным.


Факты и их восприятие

Самое трудное в воспоминаниях - соблюсти историзм, то есть видеть события
с точки зрения тогдашней обстановки, а не позднейшей. Это не всегда удается
и специалистам, изучающим эпоху профессионально и научно. Тут факты,
узнанные позднее, могут не только помогать, но и мешать, потому что для
правильного понимания событий необходимо отделять то, что знали участники
событий, от того, чего они еще не знали.
В одной из недавних телепередач рассказывалось о событиях, которые вроде
бы никто еще не успел забыть: о 3 октября 1993 года. Hесомненно
добросовестный свидетель, пробравшийся тогда в один из грузовиков с
макашовцами, шедшими на Останкино, рассказывал виденное своими глазами:
рядом шла колонна бронетранспортеров, ей ничего не стоило остановить
макашовцев. Потом кто-то рассказал, что сами военные из той колонны
бронемашин запрашивали у начальства разрешение напасть на грузовики с