"Лесли Лафой. Путь к сердцу " - читать интересную книгу автора

Мадди подгоняла свою престарелую конягу, насколько позволяла совесть,
стараясь убедить себя, что причин сегодняшнего отсутствия Люси в школе
найдется немало, так что не стоит думать о самом худшем, и ей это почти
удалось к тому времени, как она добралась до деревьев.
Узкая тропа привела ее на крошечную вырубку, посреди которой стояла
полуразрушенная лачуга. Внезапно где-то совсем рядом фыркнула лошадь. Кляча
Мадди остановилась как вкопанная, и Мадди быстро спешилась. У Люси лошади
нет, лихорадочно соображала она, в школу и из школы девочка каждый день
ходила пешком. Нет лошадей и у друзей Люси, таких же нищих и грязных, как
она.
Оставив свою лошадь возле хижины, Мадди подошла поближе и осторожно
выглянула из-за угла. Сердце у нее бешено заколотилось - она узнала рослого
гнедого коня Калеба Фоли, сына главного индейского посредника. Люди
поговаривали, что именно Калеб...
Мадди обогнула угол, и уже готовый сорваться крик замер у нее в горле.
Дверь хижины была разнесена в щепки. В эти секунды Мадди думала только о
спасении Люси и рванулась ко входу по обломкам.
В полутемной лачуге глазам ее предстала жуткая картина. Люси,
совершенно голая, скорчилась в дальнем углу; лицо ее было мокрым от слез,
волосы спутаны и в крови. Полуодетый Калеб как раз в эту минуту отвернулся
от девочки и потянулся за кочергой.
Мадди попятилась, и тут Калеб, взревев, кинулся на нее. Люси негромко
вскрикнула.
Ощущение неотвратимости происходящего и странное спокойствие охватили
Мадди, когда Калеб Фоли рухнул прямо на нее.
Бывает, что змей приходится убивать.

Глава 1

Октябрь 1873 года Форт-Ларнед, Канзас

Рассеянно прислушиваясь к попыткам своей товарки по заключению читать
вслух, Мадди смотрела на то, как проходит свет сквозь переплет чердачного
окна. Было в ее жизни время, когда она просто не обращала внимания ни на
свет, ни на танец пылинок в нем. Потом, в первые месяцы после приговора, это
стало единственным хрупким звеном ее связи с внешним миром. Цвет и наклон
лучей обозначали смену времен года и часы дня. Пылинки говорили ей, что
погода радует тех, чьи жизни принадлежат им самим. Девятнадцать месяцев,
неделю и три дня Мадди отсчитывала время пылинками. А потом к ней втолкнули
через дверь Рози и Майру, и Мадди уже не надо было так цепляться за этот
отсчет, чтобы не повредиться в уме. Теперь она наблюдала за пляшущими
пылинками только ради развлечения.
- "...наши жизни, наше будущее... нашу... нашу..."
Рози запнулась на слове "священную", потом прочитала его с ошибкой, и
Мадди попросила ее попробовать еще разок.
Пятнадцатилетняя девочка, на целых двенадцать лет моложе Мадди, Рози
сохранила естественное любопытство ребенка. Сдвинув брови, она ниже
склонилась над страницей и через секунду почти выкрикнула трудное слово -
опять неверно.
Смутившись, она проговорила с улыбкой: