"Пер Лагерквист. Морис Флери" - читать интересную книгу автора

Ему представилось, как жена в волнении бросится к нему, как дети
заберутся к нему на колени, лаская его ручонками, как счастливую семью
обступят слуги, а вдали, за низкой садовой оградой, будет колоситься
пшеница. Ему представилось, как он сидит в кругу семьи, забыв о крови,
которую видел, о реках крови на развороченной земле, сидит, позабыв крики
и грохот, душераздирающие стоны, хрипло возносящиеся к ночному небу. Да,
вот так он будет сидеть, окруженный высшей красой и прелестью жизни -
золотистой пашней и смеющимися детьми. И душа его наполнилась радостью.
Наконец он подошел к въезду в усадьбу с ее белым просторным домом. Он
давно учуял запах родных полей. А теперь, войдя в тень сада, вновь узнал и
запах своих деревьев, и аромат цветов, только что пробудившихся ото сна.
Он вдыхал эти запахи и думал, сколь он богат и счастлив. Примчались
собаки, окружили его, обнюхали и тотчас принялись радостно скакать, лизать
ему руки и то и дело клали мокрые от росы лапы ему на грудь. А люди все не
показывались. В доме еще крепко спали, лишь со скотного двора доносились
голоса работников. Морис Флери остановился, залюбовавшись красотой дома.
Никогда еще, казалось, стены не сверкали такой белизной, никогда еще столь
трепетно не оживали окна под лучами зари. Только черная крыша зловещей
тучей врезалась в ясное небо. Морис Флери обошел вокруг дома. Он не
решался будить своих близких: довольно и того, что они рядом. Лишь тонкая
стенка отделяла его сейчас от них, и оттого возвращение в родной дом
казалось ему чем-то еще более неправдоподобным. Он помедлил у окон
спальни. Он так хорошо представлял себе, как они спят там, внутри. Вот
здесь - жена, кровать ее стоит у наружной стены, но не придвинута к ней
вплотную. А здесь, в соседних кроватках, головками к другой стенке, спят
его дети - девочка и мальчик. Наверно, они все так же будут спать, когда
он, отец их, вдруг войдет в комнату и станет рядом. Он уже чувствовал, как
навстречу ему струится тепло хрупких детских тел.
Он стоял у своего дома, нынче будто обретенного вновь, дрожа от
счастья, чутким ухом ловя дыхание милой жены и детей, и тут с ним внезапно
случился обморок - один из тех, что часто донимали его после ранения. Он
пошатнулся, пытаясь опереться о белую стену дома, но все вокруг словно
подернулось белым пухом, рука схватила воздух, и он без памяти рухнул
наземь. К счастью, он упал головой в цветочную грядку, окаймлявшую дом, и
потому не ушибся.
Но странно было видеть это побелевшее лицо, на котором грубое,
беспощадное железо не оставило живого места, лицо, начисто лишенное
человеческих черт, среди великолепных садовых цветов, взметнувших на
тонких прямых стебельках свои гордые, ослепительно прекрасные головки
навстречу солнцу.
Когда он пришел в себя, он лежал в своей собственной комнате на диване.
Рядом стояли его жена, сынок и дочка. Все с тревогой склонились к нему, а
он медленно раскрыл глаза.
Волнующий миг настал.
Они были в точности такие, как прежде. Дети были в той же одежде, что и
минувшим летом, когда он их покинул. И так же прекрасна была в своей
печали его жена.
Но когда он привстал на диване, они не кинулись ему на шею, не осыпали
его поцелуями и ласками.
Они не у знали его.