"Пер Лагерквист. Палач" - читать интересную книгу автора

своей, она не хуже нашего беспутничает, вечор к нам в заведение прибегала,
примите, говорит, а то дома меня никак не у доводят!
- Вы охальничать бросьте. А коли огорошить меня думали, так зря, я и
без вас знаю про ее распутство! Она у меня добегается, я с нее шкуру
спущу!
- Думаешь, поможет?
- А то так и вовсе прикончу!
- То-то радость ей будет, хоть с самим сатаной блуди!
Он что-то проворчал в ответ, остальные над ним хохотали.
- Да, на баб нигде управы не найдешь, ни на том, ни на этом свете.
- Не скажи, их тоже и жгут, и топят, и казнят, как нас с вами.
- Верно, заплечный мастер и их не милует.
- И то.
- Да, я примечал, много есть палачей, коим в охотку баб казнить.
- Еще бы, оно и понятно!
- Уж само собою, больше приятности, нежели с мужичьем расправляться.
- Надо думать.
- Ну, это еще как сказать, в охотку. Нет, не всегда. Я раз сам
свидетелем был, не мог он бабу кончить - и все тут.
- Неужто?
- Правду говорю, никак не мог, а все оттого, что влюбился в нее по уши
прямо там, на помосте.
- Да ну?
- Вот те на!
- Ей-ей, каждому видать было, любовь в нем зажглась. Стоял и смотрел на
нее, а топор поднять так и не смог!
Она и взаправду редкой была красоты, помню, волосы длинные, черные, а
глаза - спасу нет как хороши, кроткие, и насмерть перепуганные, и влажные,
ровно у животной твари, я ее лицо как сейчас перед собой вижу, до того оно
было особенное и прекрасное. Никто ее не знал, она пришлая была, недавно
только у нас поселилась, он ее в первый раз увидал. Да, странного в том не
было, что он в нее влюбился. Побледнел как полотно, руки дрожат. "Не
могу", - говорит. Кто поближе стоял, все слышали.
- Да ну?.. Подумать!
- Да, удивительно было на них смотреть, право слово, удивительно. А
люди увидали в глазах его любовь и умилились, стали промеж собою
шептаться, переговариваться - заметно было, что жалели его.
- Понятное дело.
- Да. Постоял он чуток, а потом топор отложил и руку ей подал. Ну, у
нее слезы из глаз, и вроде так сделалось, что и на нее любовь власть свою
простерла, и что ж в том странного, раз он так поступил - в таком-то
месте, да еще когда сам палачом ей был назначен.
- Да-а.
- Ну-ну, и чем же кончилось?
- Он, стало быть, оборотился к судье и перед всем народом объявил,
дескать, хочет взять ее в жены - а ежели так, сами знаете, они помиловать
могут, коли будет на то их воля. И народ зашумел, дескать, надобно ей
жизнь даровать. Всех эта картина за душу взяла: и людей, и судью, - потому
как открылась им чудодейственная сила любви прямо на лобном месте, и много
было таких, что стояли и плакали. Ну на том и порешили. И священник их