"Сельма Лагерлеф. Анна Сверд" - читать интересную книгу автора

воспользоваться его последней глупой выходкой - а вина его в самом деле была
велика, этого он не хотел отрицать, - чтобы изгнать его из родного дома
навсегда.
Едва он пришел к заключению, что все обошлось бы наилучшим образом,
если бы Ева не запретила ему войти в дом, как сон снова овладел им, и он
проснулся лишь тогда, когда повозка остановилась у постоялого двора.
Потом он снова проснулся и стал думать о Жакетте. Ему не хотелось быть
к ней несправедливым. Она не завидовала ему, как Ева. Она славная и любит
его. Но разве не глупо она повела себя? Не помешай она ему во время важного
разговора с матушкой, он бы сказал ей почти то же самое, но, уж верно,
сделал бы это совсем по-иному. Нелегко подбирать слова, когда у вас все
время стоят за спиной, дергают вас за руку и шепчут, чтобы вы были
поосторожнее.
Мысли о Жакетте, о том, какая она глупая и бестолковая, тоже немало
утешили его. Но и эти мысли не помешали ему сразу же уснуть.
Когда же он, просыпаясь, думал о Tee Сундлер, в нем возникало
противоречивое чувство: ведь и она отчасти была виновата в этой беде. Она
была ему самым близким другом. На кого же он мог положиться целиком, как не
на нее? Но она, видно, плохо знала жизнь и не могла быть хорошей советчицей.
Она ошиблась, думая, что полковница жаждет просить у него прощения. Она так
высоко ценила его, что рассудила неправильно, а из-за того и приключилось
несчастье. Не дай бог, умерла бы полковница, он бы тогда помешался с горя.
Путь к оправданию был найден.
Между прочим, он старался не думать о визите к бургомистру и о
разговоре со служанкой. Это, казалось, могло бы заставить его снова
рассыпаться на мелкие осколки, и тогда пришлось бы все собирать и склеивать
заново.
Когда он опять ненадолго проснулся, ему пришло в голову, что выказанные
им испуг и отчаяние могут пойти ему на пользу. Полковница, разумеется,
услышит о том и поймет, как сильно он любит ее. Она растрогается, пошлет за
ним, и они помирятся.
Ему хотелось верить, что все окончится именно так. Он станет всякий
день молить о том Господа.
Грубо говоря, Карл-Артур был уже недурно склеен и слеплен, когда он в
одиннадцать вечера вернулся домой в Корсчюрку. Он сам удивлялся тому, что
сумел пережить столь страшное душевное потрясение и остаться живым и
невредимым. Его все время клонило ко сну, и когда он вышел из повозки возле
калитки пасторской усадьбы и уплатил кучеру, то подумал, как хорошо будет
сейчас улечься в постель и выспаться вволю.
Он уже направился было в свой флигелек, но тут вышла служанка и
сказала, что пасторша ему кланяется и велит передать, что в зале его ждет
горячий ужин. Он охотней лег бы сразу в постель, однако ему не хотелось
обижать пасторшу, которая позаботилась о нем, думая, что после долгой дороги
он проголодается, и пошел в столовую.
Он не сделал бы этого, если бы не был уверен, что в доме нет никого,
кто станет его расспрашивать про поездку. Он знал, что старики давно
улеглись, а Шарлотта уехала.
Проходя через прихожую, он споткнулся о какой-то ящик, стоявший возле
двери.
- Ради бога поосторожней, господин магистр! - сказала служанка. - Это