"Сельма Лагерлеф. Анна Сверд" - читать интересную книгу автора

думал он. - Кто знает, может быть, в другой раз матушка не будет так добра и
ласкова".
Он поднялся и сел на стул возле постели.
Ему было немного не по себе оттого, что он собирался призвать к ответу
мать. И тут ему в голову пришла мысль, которой он несказанно обрадовался. Он
вспомнил, как некогда в детстве, когда он или сестры совершали дурной
поступок и матушка ждала, чтобы у нее просили прощения, она обращалась к
провинившемуся со словами: "Ну, дитя мое, ты ничего не хочешь сказать мне?"
Для того чтобы как можно проще и непринужденнее подойти к делу столь
деликатному, он нахмурил брови, поднял указательный палец, улыбаясь, однако
же, дабы показать матушке, что он шутит:
- Ну, матушка, вы ничего не изволите сказать мне?
Но полковница, казалось, ничего не поняла. Она лежала молча,
вопросительно глядя на него.
Его бедная сестра до этого момента от души радовалась, наблюдая
трогательную встречу брата с матушкой. Теперь же на лице ее отразился ужас,
и она незаметно подняла руку, чтобы предостеречь брата.
Карл-Артур был твердо уверен в том, что полковница придет в восторг от
его выдумки и ответит ему в том же духе, как только поймет, в чем дело. Он,
разумеется, не обратил внимания на предостережение и продолжал:
- Вы, матушка, верно, понимаете, что в прошлый четверг я был
раздосадован, когда вы пытались разлучить меня с невестой. У меня и в мыслях
не было, что моя дорогая матушка может быть со мною столь жестока. Я так
огорчился, что ушел, не желая более видеть вас.
Полковница по-прежнему лежала молча. Карл-Артур не мог заметить на ее
лице ни малейшего следа гнева или неудовольствия. Сестра же, напротив,
казалась еще более взволнованной. Она подкралась ближе к нему и стоя за
спинкой кровати, сильно ущипнула его за руку.
Он понял, что она этим хотела сказать, однако был уверен, что гораздо
лучше Жакетты знает, как обходиться с полковницей, и потому продолжал:
- И когда я утром в прошлую пятницу расстался с батюшкой, то сказал
ему, что ноги моей не будет более в этом доме. Но вот я снова здесь. Неужто
вы, самая умная женщина в Карлстаде, не догадываетесь, для чего я приехал?
Он замолчал на мгновение, уверенный в том, что после всего сказанного
матушка сама станет продолжать. Но она не сделала этого. Она только
приподнялась повыше на подушках и смотрела на него так пристально, что для
него это сделалось тягостным.
Тут он подумал, что, быть может, разум матушки слегка ослабел за время
болезни. Ведь она всегда понимала его с полуслова. А раз сейчас ей было
непонятно, ему приходилось продолжать:
- Я и в самом деле решил более не видеться с вами, но когда я рассказал
о том одной своей приятельнице, она спросила, правда ли, что вы, матушка,
обыкновенно требовали, чтоб у вас просили прощения за малейший проступок, и
что, стало быть, вы сами, верно...
Тут ему пришлось замолчать. Жакетта снова прервала его. Она изо всех
сил дернула его за руку.
Но тут полковница вдруг прервала молчание.
- Не мешай ему, Жакетта, пусть продолжает.
От этих слов у Карла-Артура возникло подозрение, что матушка им не
совсем довольна, но он сразу же отбросил эту мысль. Быть того не может,