"Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд" - читать интересную книгу автора

Байронова "Дон Жуана", спрятав его под молитвенником. Он повернулся и вышел,
не сказав ни слова, и полковница была тронута тем, что он не сделал ей
никаких упреков. На другой день она уложила все свои книги в сундук и велела
унести их на чердак.
Нельзя отрицать, что полковница старалась быть уступчивой, насколько
это было для нее возможно. Она была женщина умная и проницательная и
понимала, что у Карла-Артура это всего лишь преходящее увлечение, которое
пройдет с течением времени, и пройдет тем скорее, чем меньше противодействия
ему будут оказывать. По счастью, время было летнее. Почти все богатые
карлстадские семейства были в отъезде, так что больших званых вечеров никто
не давал. Общество довольствовалось невинными пикниками на лоне природы,
катаньем на лодках по живописной реке Кларэльв, прогулками в лес по ягоды и
игрой в горелки.
Между тем на конец лета была назначена свадьба Евы Экенстедт с ее
поручиком, и полковница чувствовала себя обязанной сыграть пышную, богатую
свадьбу. Если она выдаст Еву замуж скромно и без подобающей пышности, в
Карлстаде снова начнутся толки о том, что она не любит своих дочерей. Но, к
счастью, ее уступчивость уже оказала, как видно, свое успокоительное
действие на Карла-Артура. Он не воспротивился ни двенадцати блюдам, ни
тортам и сластям, которые будут поданы на обеде. Он не возражал даже против
вина и других напитков, выписанных из Гетеборга. Он не выразил протеста ни
против венчания в соборе и цветочных гирлянд на улицах, по которым
проследует свадебный поезд, ни против факелов и фейерверка на берегу реки.
Более того - он сам принял участие в приготовлениях и вместе с другими
трудился в поте лица, плетя венки и вывешивая флаги.
Но в одном он был тверд и непреклонен. На свадьбе не должно быть
танцев. И полковница обещала ему это. Ей даже доставило удовольствие
уступить ему в этом, в то время как он оказался столь терпимым во всем
другом.
Полковник и дочери робко пытались протестовать. Они спрашивали, чем же
занять всех этих приглашенных на свадьбу молодых лейтенантов и карлстадских
девиц, которые наверняка надеются, что будут танцевать всю ночь. Но
полковница отвечала, что вечер с божьей помощью пройдет хорошо, что
лейтенанты и девицы отправятся в сад слушать полковую музыку и смотреть, как
в небо взлетают ракеты и как пламя факелов отражается в речной воде.
Зрелище это будет столь красиво, полагала она, что никто и не станет
помышлять о каких-нибудь иных развлечениях. Право же, это будет более
достойным и торжественным освящением нового брачного союза, нежели скаканье
галопом по танцевальной зале.
Полковник и дочери уступили, как всегда, и мир в доме не был нарушен.
Ко дню свадьбы все было устроено и подготовлено. Все шло как по маслу.
Погода была на редкость удачна; венчание в церкви, речи и тосты во время
обеда прошли как нельзя лучше. Полковница написала прекрасное свадебное
стихотворение, которое было оглашено за столом, а в буфетной военный оркестр
Вермландского полка играл марш при каждой перемене блюд. Гости находили, что
угощение было щедрым и обильным, и во все время обеда пребывали в самом
приятном и веселом расположении духа.
Но когда встали из-за стола и кофе был выпит, всех обуяло непреодолимое
желание танцевать.
Надо сказать, что обед начался в четыре часа, но поскольку гостям