"Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд" - читать интересную книгу автора

передать в его руки судьбу своей молодой родственницы.
Шагерстрем все это время сидел, наблюдая за Шарлоттой, чтобы увидеть,
какое впечатление произвело на нее его сватовство. Он заметил, что она
выпрямилась и откинула голову. Затем на щеках ее выступила краска, глаза
потемнели и сделались густо-синими, а верхняя губка приподнялась в несколько
надменной усмешке. Шагерстрем был совершенно ошеломлен. Шарлотта, какою он
видел ее теперь, была совершенная красавица, и притом красавица отнюдь не
робкая и не покорная.
Его предложение, бесспорно, произвело на нее сильное впечатление, но
была ли она рада ему, или нет - этого он понять не мог.
Впрочем, ему недолго пришлось оставаться в неведении. Едва только
пастор окончил свою речь, как заговорила Шарлотта Левеншельд.
- Не знаю, слышали ли вы, господин Шагерстрем, о том, что я помолвлена?
- спросила она.
- Да, конечно,- начал Шагерстрем, но больше ничего не успел прибавить,
потому что она продолжала.
- Как же в таком случае господин Шагерстрем осмелился явиться сюда и
просить моей руки?
Именно так она и сказала. Она употребила слово "осмелился", хотя
говорила с самым богатым человеком в Корсчюрке.
Она забыла о том, что она всего лишь бедная компаньонка, и чувствовала
себя богатой и гордой фрекен Левеншельд.
Пастор и пасторша едва не свалились со стульев от изумления. Шагерстрем
также выглядел обескураженным, но, будучи человеком светским, он знал, как
вести себя в затруднительных положениях.
Он подошел к Шарлотте Левеншельд, взял ее руку обеими руками и тепло
пожал.
- Любезная фрекен Левеншельд,- сказал он,- ответ этот лишь еще более
усилил расположение, которое я питаю к вашей особе.
Он отвесил поклон пастору и пасторше и жестом отклонил их попытки
сказать что-либо и проводить его к экипажу. Как они, так и Шарлотта
подивились тому достоинству, с которым отвергнутый жених покинул комнату.

ЖЕЛАНИЯ

Что могут значить человеческие желания? Если женщина и пальцем не
пошевельнет, чтобы сблизиться с тем, по ком тоскует, а только втайне желает
этого, толку от этого не будет.
Если женщина сознает, что она ничтожна, безобразна и бедна, и понимает,
что тот, кого ей хотелось бы завоевать, никогда о ней и не вспоминает, то
она может тешить себя желаниями сколько душе угодно.
Если она к тому же добродетельная супруга, которая питает известную
склонность к пиетизму и ни за какие блага в мире не соблазнится ничем
предосудительным, то желания ни на йоту не изменят ее положения.
Если же она вдобавок стара, если ей целых тридцать два года, а тот, кто
занимает ее мысли, не старше двадцати девяти, если она неловка, робка и у
нее нет никаких надежд на успех в обществе, если она всего лишь жена
органиста, то пусть себе упивается желаниями хоть с утра до вечера. Греха в
том не будет никакого, потому что это ни к чему привести не может.
Если даже ей кажется, что желания других - легкие весенние ветерки, а