"Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд" - читать интересную книгу автора

Но он, все яснее и яснее понимая всю самоотверженность ее поступка, не
отставал от нее.
- Шарлотта! - сказал он.- Любимая Шарлотта!
Но слова эти не тронули ее. Она продолжала удаляться от него в глубь
сада.
Ах, этот сад! Этот сад! Шарлотта не могла бы избрать места, более
богатого воспоминаниями, дорогими для них обоих.
Сад был разбит на старинный французский манер, с перекрещивающимися
дорожками, обсаженными по обочинам пышными кустами сирени высотою в
человеческий рост. То тут, то там в этих зарослях открывались небольшие
просветы, сквозь которые можно было проникнуть в маленькую, тесную беседку с
простой дерновой скамьей или на подстриженную лужайку с одиноким розовым
кустом. Сад не был обширен, он, быть может, даже не был особенно красив, но
каким чудесным убежищем был он для тех, кто искал уединения.
И пока Карл-Артур шел за Шарлоттой, а она удалялась прочь от него, не
удостаивая его ни единым взглядом, в них обоих оживали воспоминания о тех
счастливых часах, которые они провели здесь, когда она была его милой, о
часах, которые, быть может, никогда больше не вернутся.
- Шарлотта! - снова произнес он страдальчески.
Должно быть, в голосе его было что-то заставившее ее прислушаться. Она
не обернулась, но напряженность в осанке исчезла. Она остановилась и
повернула голову так, что он почти мог видеть ее лицо.
В ту же секунду он очутился подле нее, прижал ее к себе и поцеловал.
Затем он увлек ее за собой в беседку с дерновой скамьей. Здесь он
бросился перед ней на колени и стал бурно восторгаться ее верностью, ее
любовью, ее мужеством.
Она, казалось, была удивлена его пылом, его восторженностью. Она
слушала его почти с недоверием, и он понимал почему. Обычно он бывал с нею
крайне сдержан. Она олицетворяла в его глазах мирские радости и соблазны,
которых ему надлежало остерегаться.
Но в этот счастливейший час, когда он узнал, что ради него она отвергла
соблазн огромного богатства, ему незачем было более обуздывать себя. Она
стала рассказывать ему о сватовстве Шагерстрема, но он едва слушал ее, то и
дело прерывая ее рассказ поцелуями.
Когда она умолкла, он снова принялся целовать ее, а потом они сидели в
полном молчании, обняв друг друга.
Куда же девались гордые и суровые слова, которые он намеревался
высказать ей? Выветрились из головы, изгладились из памяти. Они не нужны
были больше. Карл-Артур знал теперь, что его любимая не может быть ему
опасна. Она не была рабой мамоны, как он того опасался. Ведь подумать
только, какое огромное богатство отвергла она сегодня, дабы остаться ему
верной!
Шарлотта покоилась в его объятиях, и легкая улыбка играла на ее губах.
Она казалась счастливой, счастливее, чем когда-либо. О чем она думала? Может
быть, в эти минуты она говорила себе, что ей не надо ничего, кроме его
любви; быть может, она и думать бросила об этой должности учителя, которая
едва не разлучила их.
Она молчала, но он как будто слышал ее мысли: "Будем же наконец вместе!
Я не ставлю никаких условий; мне не нужно ничего, кроме твоей любви".
Но неужели он допустит, чтобы она превзошла его своим благородством?