"Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд" - читать интересную книгу автора

Озерную Дачу. Хотя девушка по-прежнему находилась все в том же восторженном
состоянии, известие это несколько смутило ее. Не подтвердит ли визит пастора
к заводчику подозрения Карла-Артура? Но она тотчас же успокоилась. Она ведь
теперь пребывала в заоблачных высях, и все, что происходило на земле, так
мало, в сущности, для нее значило.
Ровно в половине одиннадцатого к крыльцу была подана поместительная
карета. Пастор Форсиус не ездил, разумеется, цугом, но его серые в яблоках
норвежские рысаки, чернохвостые и черногривые, его статный кучер, с
великолепным достоинством носивший свою черную ливрею, право же, выглядели
весьма внушительно. По правде говоря, о пасторском выезде нельзя было
сказать ничего худого, разве что лошади были жирноваты. Пастор слишком уж
холил их. Вот и сегодня он долго колебался, ехать ли ему на них. Охотнее
всего он отправился бы в одноконном экипаже, если бы ему пристало так
ездить.
Пасторша и Шарлотта в это утро были званы к одиннадцати часам на кофе к
жене аптекаря Гроберга, которая справляла именины, и поскольку дорога в
Озерную Дачу проходила мимо деревни, они решили сесть в карету пастора и
проехать часть пути. Когда они выехали за ворота усадьбы, Шарлотта
обернулась к пастору, точно что-то внезапно пришло ей на ум:
- Сегодня утром, когда вы с тетушкой еще не встали, заводчик Шагерстрем
прислал мне букет чудесных роз. Если хотите, дядюшка, можете передать
господину Шагерстрему мою благодарность.
Легко вообразить себе радость и удивление стариков. У них точно гора с
плеч свалилась. Теперь мир в приходе ничем не будет нарушен. Шагерстрем,
стало быть, вовсе не чувствует себя оскорбленным, хоть у него, бесспорно,
есть для этого все основания.
- И ты только сейчас сказала об этом! - воскликнула пасторша.-
Удивительная ты все-таки девушка!
Но как бы то ни было, старушка пришла в полный восторг. Она принялась
расспрашивать, каким образом букет попал в усадьбу, был ли он красиво
составлен, не нашлось ли среди цветов записки, и все прочее в том же духе.
Пастор же лишь кивнул Шарлотте и пообещал передать ее поклон. Плечи его
выпрямились. Чувствовалось, что он избавился от большой заботы.
Шарлотта тут же подумала, что, кажется, поступила несколько
опрометчиво. Но в это утро ей не терпелось осчастливить всех окружающих в
той мере, в какой это от нее зависело. Она чувствовала непреодолимую
потребность жертвовать собою ради счастья других.
Доехав до того места, где проезжая дорога сворачивала в сторону от
деревенской улицы, карета остановилась, и женщины вышли из нее. Как раз на
этом самом месте повстречал вчера Карл-Артур красивую далекарлийку.
Когда Шарлотте случалось ходить в деревню, она всякий раз
останавливалась здесь, чтобы полюбоваться чудесным видом. Маленькое озеро,
находившееся в самом центре ландшафта, отсюда было видно лучше, нежели из
пасторской усадьбы, которая, по правде говоря, расположена была несколько
низко. Отсюда же можно было обозреть все берега озера, которые весьма
рознились друг от друга. На западной стороне, где находились теперь пасторша
и Шарлотта, простирались обширные поля, и край этот был необычайно
плодороден, судя по множеству разбросанных здесь деревень. На севере
находилась пасторская усадьба, также окруженная ровными, ухоженными полями.
Но на северо-востоке начиналась местность, поросшая лиственными лесами.