"Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд" - читать интересную книгу автора

своей матерью и не попросил у нее прощения - Бог может покарать его за это.
Не то чтобы она желала этой кары своему сыну. Напротив, она молила
всевышнего пренебречь этой мелкой провинностью сына, забыть о ней. Она
пыталась объяснить богу, что во всем виновата она сама.
- Ведь это я по глупости и тщеславию вздумала похваляться его
успехами,- говорила она,- я достойна кары, а не он.
Но все же в каждом письме сына она искала слов, которых ждала, и, не
находя их, все больше впадала в беспокойство.
Она чувствовала, что, не получив ее прощения, Карл-Артур не сможет
успешно выдержать испытания.
В один прекрасный день, в конце семестра, полковница объявила, что
намерена отправиться в Упсалу, чтобы повидаться со своим добрым другом
Маллой Сильверстольпе. Они свели знакомство прошлым летом в Кавлосе у
Гюлленхоллов и так подружились, что добрейшая Малла пригласила ее зимой
приехать в Упсалу, дабы она смогла познакомить ее со своими литературными
друзьями.
Весь Карлстад изумился, узнав, что полковница решилась на такую поездку
в самую распутицу. Все ждали, что полковник воспротивится этой затее, но
полковник, как всегда, согласился с женой, и она отправилась в путь. Как и
предсказывали карлстадцы, путешествие было ужасным. Много раз дормез
полковницы увязал в грязи, и его приходилось вытаскивать с помощью жердей.
Однажды лопнула рессора, в другой раз сломалось дышло. Но ничто не могло
остановить полковницу. Маленькая и хрупкая, она держалась мужественно,
никогда не падала духом, и содержатели постоялых дворов, смотрители на
станциях, кузнецы и крестьяне, с которыми ей приходилось сталкиваться на
Упсальском тракте, готовы были жизнь за нее положить. Они будто знали, как
важно было полковнице добраться до Упсалы.
Фру Малла Сильверстольпе была, разумеется, предуведомлена о ее приезде,
но Карл-Артур не знал ничего, и полковница просила не говорить ему об этом.
Она хотела сделать ему сюрприз.
Полковница добралась уже до Енчепинга, но тут вышла новая задержка. До
Упсалы оставалось всего несколько миль, но у колеса лопнул обод, и пока его
не скрепили, ехать дальше было нельзя. Полковница была вне себя от волнения.
Она ведь уже целую вечность в пути, а испытание по латыни может быть
назначено в любой час. Но она только затем и отправилась в Упсалу, чтобы
Карл-Артур имел случай перед испытанием попросить у нее прощения. Она знала,
что если он этого не сделает, ему не помогут ни лекции, ни занятия. Он
непременно срежется.
Ей не сиделось в отведенной для нее комнате на постоялом дворе. Она
поминутно вскакивала и спускалась во двор, чтобы посмотреть, не везут ли от
кузнеца колесо.
И вот, выйдя как-то на крыльцо, она увидела, что на постоялый двор
заворачивает двуколка, а в ней рядом с возницей сидит какой-то студент.
Когда же студент выпрыгнул из двуколки, то оказалось... нет, она не могла
поверить глазам... ведь это был Карл-Артур!
Он направился прямо к ней. Он не заключил ее в объятия, но схватил ее
руку, прижал к своей груди и посмотрел ей в глаза своими красивыми,
мечтательными детскими глазами.
- Матушка,- сказал он,- простите меня за то, что я дурно вел себя нынче
зимой, когда вы затеяли праздник из-за моего латинского сочинения.