"Сельма Лагерлеф. Сага о Йёсте Берлинге" - читать интересную книгу автора

тоже не ожидает, она вообще-то еще никакой платы в глаза не видела; но,
верно, они не вышвырнут ее на проселочную дорогу, когда она больше не сможет
зарабатывать свой хлеб. Более того, в этом доме мамзель экономку почитают за
человека, и, верно, когда-нибудь ее, старую Ульрику, достойно предадут
земле, если, конечно, у них найдутся деньги на гроб.
- Потому что кто знает, как все это будет! - воскликнула она, вытирая
глаза; а глаза у нее всегда были на мокром месте. - Мы задолжали злому
заводчику Синтраму, и он может отобрать у нас имение. Конечно, Фердинанд
теперь помолвлен с богачкой Анной Шернхёк, но он скоро надоест ей, помяните
мое слово, надоест. И что станется с нами, с нашими тремя коровами и девятью
лошадями, с нашими веселыми юными барышнями, которые жаждут разъезжать с
одного бала на другой, с нашими засушливыми полями, где ничто не растет, с
нашим милым Фердинандом, которому никогда не стать настоящим мужчиной? Что
станется с этим благословенным домом, где все процветает, кроме работы?
Но вот настало время обеда, и все домочадцы собрались вместе. Милый
Фердинанд, кроткий сын своих родителей, и их веселые дочери вернулись домой,
одолжив хрен. Явился и сам капитан, взбодренный купаньем в проруби
небольшого озерца и охотой в лесу. Он распахнул окно, чтобы легче было
дышать, и с недюжинной силой, по-мужски, пожал руку Йёсте. Явилась и
капитанша, разодетая в шелка, отделанные широкими кружевами, ниспадающими на
ее белые руки, которые Йёсте дозволили поцеловать.
Все радостно поздоровались с Йёстой; перебрасываясь веселыми шутками,
они спросили его:
- Как вам живется в Экебю, как вам живется в этой земле обетованной?
И он ответил:
- Там текут молочные и медовые реки. Мы добываем железо из гор и
наполняем погреб вином. Поля приносят золото, которым мы позолачиваем нищету
нашей жизни. Леса же мы вырубаем, чтобы строить кегельбаны и беседки.
Однако в ответ на эти слова капитанша, вздохнув, улыбнулась, и с ее уст
слетело лишь одно-единственное слово:
- Поэт!
- Много грехов на моей совести, - сказал Йёста, - но никогда не написал
я ни строчки стихов.
- И все-таки ты - поэт, Йёста, этого звания от тебя не отнимешь. Ты
пережил намного больше поэм, чем иные скальды сочинили.
Затем капитанша мягко, по-матерински, заговорила о его растраченной
попусту жизни.
- Я должна дожить до того дня, когда увижу, что ты стал настоящим
мужчиной, - сказала она.
И он почувствовал, как сладостно сознавать, что тебе желает добра и
вселяет в тебя веру в жизнь такая вот женщина - верный друг, чье
мужественное, мечтательное сердце пылает любовью к великим подвигам.
Когда же они покончили с веселой трапезой и насладились солониной с
хреном и капустой, хворостом и рождественским пивом, а Йёста заставил их
смеяться до слез, рассказывая о майоре с майоршей и о пасторе из Брубю, во
дворе послышался звон колокольчиков и вслед за этим к ним вошел злой
Синтрам.
Он весь сиял от счастья, начиная с лысой головы и кончая длинными
плоскими ступнями. Он размахивал длинными руками и строил гримасы. Сразу
видно было, что он привез дурные вести.