"Сельма Лагерлеф. Император Португальский" - читать интересную книгу автора

детки достались мне в этом году.
Он был не только звонарем, но и школьным учителем и прожил в этом
приходе всю жизнь. Он делал прививки и этим матерям, учил их, видел их
конфирмацию и венчание, а теперь ему предстояло прививать оспу их детям. Это
была первая встреча малышей с человеком, который затем должен был сыграть
столь важную роль в их жизни.
Сначала, казалось, все шло хорошо. Матери подходили одна за другой,
усаживаясь на стул возле стола и держа ребенка так, чтобы свет от свечи
падал на обнаженную левую ручку. Все время приговаривая, звонарь делал три
надреза на сверкающей белой коже, и малыш при этом не издавал ни звука.
Затем мать подходила с ребенком к плите и останавливалась поблизости от
огня, чтобы вакцина могла подсохнуть. Тем временем она размышляла над тем,
что сказал звонарь о ее ребенке: что он большой и красивый, что он сделает
честь своему дому и будет таким же умным, как его отец и дед, а может, и
превзойдет их.
Так тихо и спокойно все продолжалось, пока не настала очередь Катрины
из Скрулюкки садиться к столу с ее Кларой.
Малышка и знать ничего не хотела о какой-то там прививке. Она кричала,
отбивалась и брыкалась. Катрина шикала на нее, звонарь говорил с ней мягко и
ласково, но она по-прежнему не могла угомониться.
Катрине пришлось унести ее и попытаться успокоить. После этого прививку
сделали большому сильному мальчику, и он даже ни разу не вскрикнул, но когда
Катрина снова подошла с девочкой, началась та же беда. Она не могла
успокоить ребенка даже на то время, пока звонарь сделает один-единственный
надрез.
И вот теперь уже некому было больше делать прививку, кроме Клары из
Скрулюкки, и Катрина совсем упала духом от того, что ее ребенок так плохо
себя ведет. Она просто не знала, что ей предпринять, и тут из темноты возле
двери быстро вышел Ян.
Он взял ребенка к себе на руки, и Катрина встала со стула, уступив ему
место. "Да, попробуй ты, может, у тебя выйдет лучше!" - сказала она с легкой
усмешкой в голосе, потому что не таким она была человеком, чтобы считать,
что этот жалкий батрак Эрика из Фаллы, за которого она вышла замуж, мог быть
хоть в чем-нибудь лучше ее самой.
Но прежде чем сесть, Ян сбросил куртку, и тут оказалось, что, пока он
стоял там, в темноте, он закатал рукав рубахи и его левая рука была оголена.
Он сказал, что ему очень хочется, чтобы ему сделали прививку. Ему ее
делали всего лишь однажды, а он ничего на свете так не боится, как оспы.
Как только девочка увидела голую руку, она успокоилась и стала
пристально смотреть на отца большими умными глазами.
Она очень внимательно следила за тем, как звонарь делал на руке три
красные черточки. Она переводила взгляд с одного на другого и, должно быть,
отметила, что отцу было не так уж больно.
Когда Яну Андерссону сделали прививку, он обратился к звонарю.
- Сейчас девочка так спокойна, что, пожалуй, можно попробовать.
И звонарь попробовал, и на этот раз все вышло хорошо. Девочка все время
сидела с тем же, не по годам умным, выражением лица и не издала ни единого
крика.
Звонарь тоже молчал до тех самых пор, пока не закончил свою работу.
- Если Ян делал это только для того, чтобы успокоить ребенка, - сказал