"Сельма Лагерлеф. Император Португальский" - читать интересную книгу автора

он, - мы могли бы притвориться...
Но Ян сказал:
- Нет, да будет звонарю известно, что тогда бы ничего не вышло. С
детьми дело особое. И думать нечего заставить их поверить во что-нибудь,
если на самом деле это не так.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

В тот день, когда девочке исполнялся год, Ян, отец ее, рыл канавы на
пашне Эрика из Фаллы.
Он пытался припомнить, как это было прежде, когда ему не о ком было
думать во время работы в поле, когда сердце в груди еще не билось, когда он
вовсе не тосковал и не волновался.
"Подумать только, что человек может так жить!" - сказал он, презирая
сам себя.
"Да, - продолжал он, - это единственное, что чего-нибудь стоит. Будь я
богат, как Эрик из Фаллы, или силен, как Бёрье, что роет тут рядом в поле
канавы, это все равно не могло бы сравниться с биением сердца в груди".
Он посмотрел в сторону своего товарища, который был невероятно сильным
мужчиной и мог делать почти вдвое больше него. При этом он заметил, что дело
с рытьем канав в этот день не спорилось у Бёрье, как обычно.
Работали они поурочно. Бёрье всегда брал на себя больше, чем он, но тем
не менее заканчивали работу они всегда почти одновременно. Но сегодня дело у
Бёрье не шло. Он даже не держался вровень, а сильно отставал.
Правда, Ян работал изо всех сил, чтобы скорее прийти домой к своей
девочке. Сегодня он тосковал по ней еще больше, чем обычно. По вечерам она
всегда сонная, и если он не поторопится, то может статься, что она уже ляжет
спать.
Когда Ян уже закончил, он увидел, что Бёрье сделал едва ли половину
своей нормы. Ничего подобного не случалось за все годы, что они работали
вместе. Ян так удивился, что подошел к нему.
Бёрье стоял на дне канавы и пытался отковырнуть ком земли. Он наступил
на кусок стекла и сильно поранил ногу. Теперь невыносимо больно было даже
просто стоять в сапогах, и можно представить, какой мукой для него было
вгонять в землю лопату такой израненной ногой.
- Может, тебе лучше бросить это дело? - спросил Ян из Скрулюкки.
- Мне необходимо закончить сегодня, - сказал Бёрье. - Эрик из Фаллы не
даст мне зерна, пока я не сделаю всю норму. А у нас кончилась ржаная мука.
- Ну, тогда прощай! - сказал Ян.
Бёрье не ответил. Он был настолько устал и измучен, что у него даже не
было сил произнести обычные слова прощания.
Ян из Скрулюкки дошел до края поля, но там он остановился. "Какая
польза маленькой девочке, если ты придешь домой на ее день рождения? -
сказал он сам себе. - Ей будет ничуть не хуже без тебя. А у Бёрье семеро
детей, и им нечего есть. Неужто ты оставишь их голодать, только чтобы иметь
возможность пойти домой поиграть с Кларой Гуллей?"
Он встал работать рядом с Бёрье, но усталость сказывалась, и поэтому
дело у него продвигалось медленно. Было уже почти совсем темно, когда они
закончили.
"Теперь уже Клара Гулля давно спит", - подумал он, взмахивая в