"Сельма Лагерлеф. Деньги господина Арне" - читать интересную книгу автора

безветренная, и снег лег ровно, без сугробов и заносов, какие бывают при
вьюге. Повсюду, насколько только хватало глаз, была все та же гладкая
равнина и все те же холмы.
- Послушай, Грим, собачка моя, - сказал Торарин, - вот ежели бы мы
теперь увидели с тобой это в первый раз, то уж точно решили бы, что едем по
широкой степи. И все-таки стали бы удивляться, какая, мол, тут ровная земля,
а дорога-то и вовсе без валунов и без выбоин. И что же это за дорога такая,
сказали бы мы, где по обочинам нет ни канав, ни изгородей, и как же это так
может быть, что из-под снега не выбивается нигде ни солома, ни кустарник? И
отчего это не попадаются нам на пути ручейки разные да речушки, а ведь они
уж всегда, даже в морозы самые крепкие, умудряются по белому полю проложить
свои черные борозды?
От таких рассуждений Торарин определенно получал удовольствие, и даже
Гриму были они приятны. Он лежал, не двигаясь, на своем месте в повозке и
молчал.
Едва лишь Торарин закончил свою речь, как повозка миновала высокий шест
с прикрепленной на нем метелкой.
- Ну а вот, предположим, мы были бы с тобой здесь чужестранцы, Грим,
собачка моя, - продолжил Торарин, - тогда мы должны были бы задать себе
вопрос: что же это за такая странная степь, где ставят знаки, которыми мы
пользуемся лишь в море? Неужто и в самом деле это море, сказали бы мы
наконец. Но тут же, наверное, решили бы, что этого уж быть не может никак...
Вот все это тут вокруг нас, такое твердое и прочное, - неужто всего-навсего
вода? А вот эти скалистые холмы, все на одной тверди стоящие, ну разве же
могут они быть островками в шхерах, меж которыми катятся пенящиеся волны?
Нет-нет, мы не смогли бы, Грим, собачка моя, поверить, что такое возможно.
Торарину стало весело, и он засмеялся, а Грим по-прежнему лежал
спокойно и не двигался. Торарин ехал все дальше, пока не обогнул высокий
холм. И тут он вскрикнул так, словно увидел что-то уж больно странное. Он
сделал вид, будто сильно удивлен, отпустил вожжи и прихлопнул в ладоши.
- Грим, собачка моя, а ведь ты все не хотел поверить, что это было
море! Ну теперь-то ты наконец видишь, что это такое? Поднимись да сам
убедись, что там впереди стоит большой корабль! Ладно, допустим, ты мог не
узнать знак, которым пользуются в море, но тут ты ошибиться уже никак не
можешь. Тут уж тебе придется признать, что мы едем по самому настоящему
морю.
На мгновение Торарин умолк и стал разглядывать большой вмерзший в лед
корабль. Странно смотрелся он на ровном снежном поле, будто попал сюда по
ошибке. Заметив, что от корабля вверх поднимается тонкая струйка дыма,
Торарин подъехал ближе и стал звать шкипера, чтобы узнать, не купит ли тот
его рыбу. На дне повозки у него оставались всего несколько рыбешек, ибо
перед тем успел он уже объездить все другие застрявшие в шхерах суденышки,
где и распродал почти весь свой запас.
Шкипер и его команда умирали на корабле со скуки. Они купили рыбу у
торговца не столько потому, что она была нужна им, а чтобы хоть с кем-то
перекинуться словечком.
Когда они сошли на лед и подошли к Торарину, тот с самым невинным видом
заговорил о погоде.
- Что-то не припомню, чтобы в этих краях когда-либо стояла такая
прекрасная погода, как нынче, - сказал Торарин. - Вот уже три недели, как