"Сельма Лагерлеф. Деньги господина Арне" - читать интересную книгу автора

Когда она во время обедни сидела и слушала, что говорит пастор, ей
показалось вдруг, что она слышит совсем рядом чей-то плач и всхлипывания.
Она решила, что это, наверное, плачет кто-нибудь из сидевших с ней
рядом на скамье. Но, посмотрев по сторонам, она увидела там только спокойные
торжественные лица. Однако же она отчетливо слышала, как кто-то плачет так
близко от нее, что, вытянув руку, можно было бы коснуться его.
Эльсалилль внимала всхлипываниям и вздохам и думала про себя, что
ничего более печального она никогда не слышала.
"Чье же это горе столь глубоко, что льются такие горькие слезы?" -
думала Эльсалилль.
Она посмотрела назад, а потом на скамью впереди. Но и там все сидели
молча, и ни один лик не был отмечен слезами.
И тогда Эльсалилль поняла, что не надо было ей спрашивать себя и
удивляться. Ведь с самого начала знала она, кто плачет подле нее.
- Дорогая, - прошептала она, - отчего же не показываешься ты, как в тот
день, когда ты пришла ко мне? Ведь ты знаешь, что с радостью сделаю я все,
что могу, чтобы высушить твои слезы.
Она прислушалась в ожидании ответа, но не получила его. И только
слышала, как мертвая плачет рядом с ней.
Эльсалилль попыталась вслушаться в слова, которые говорил с кафедры
пастор, но не могла сосредоточиться. Ей стало не по себе, и она прошептала:
- Я знаю человека, у которого есть повод плакать, да поважнее, чем у
других, и этот человек - я сама. Разве не для того моя сестра указала мне на
убийцу своего, чтобы в моем сердце теперь была радость?
Она слушала рыдания и негодовала все больше. Она думала: "Как же может
моя сводная сестра требовать от меня, чтобы предала я того, кто мною любим?
Никогда не поступила бы так она сама, будь она жива".
Она сидела на церковной скамье и не могла теперь же встать и покинуть
церковь, но и остаться была не в состоянии. Она раскачивалась вперед и назад
и ломала руки. "Верно, тень станет преследовать меня сегодня весь день, -
думала она. - А кто знает, не будет ли она преследовать меня и всю мою
жизнь?"
Но все глубже и тяжелее становились рыдания, которые Эльсалилль слышала
рядом с собой; в конце концов сердце ее не выдержало, и она заплакала сама.
"Тот, кто так рыдает, должен страдать очень глубоко, - думала она. -
Страдания эти, должно быть, страшнее того, что могут представить себе
живые".
Когда служба закончилась и Эльсалилль вышла из церкви, она не слышала
больше рыданий. А по дороге домой она сама шла и плакала о своей сводной
сестре, которая никак не может обрести умиротворения в могиле.
Вечером, когда снова подошло время богослужения, Эльсалилль опять пошла
в церковь, ибо ей нужно было знать, по-прежнему ли сидит и плачет там ее
сводная сестра.
И стоило только Эльсалилль войти в церковь, как она сразу услышала
плач, и душа затрепетала в ней, едва лишь рыдания коснулись ее слуха. Она
поняла, что силы оставили ее, и хотела теперь только одного - помочь
мертвой, которая не могла найти успокоения среди людей.
Когда Эльсалилль вышла из церкви, было еще довольно светло, и ей было
видно, как кто-то из шедших впереди ее оставляет на снегу кровавые следы.
"Кто же это настолько беден, что ходит необутый и оставляет кровавые