"Уильям Ламли. Дневник Алонсо Тайпера " - читать интересную книгу автора

ведет к винтовой лестнице.
Поднявшись наверх, я выбираю комнату для привала с окнами на фасаде
здания. Обстановка выглядит совершенно нетронутой, хотя большая часть
предметов мебели рассыпалась от времени или перекосилась. Пишу эти строки в
восемь часов вечера, после приготовленного на скорую руку холодного ужина из
моих походных запасов. Деревенские жители обещали снабжать меня
продовольствием, однако наотрез отказались подходить ближе полуразвалившихся
ворот, ведущих в парк. Пока нельзя, говорят они. Никак не могу избавиться от
неприятного чувства, что каким-то образом мне знакомо это место.

Позднее вечером.
В доме явственно ощущается чужое присутствие. Чья-то злобная воля -
особенно враждебная по отношению ко мне - ищет способ сломить меня и завладеть
мной. Никто не появляется, однако мне приходится напрягать все силы, чтобы
выстоять. Нескрываемая враждебность определенно указывает на нечеловеческую
природу существ, населяющих дом. Вероятнее всего, их направляют темные силы,
замкнутые вне Земли - в пространствах вне времени и вне вселенной. Присутствие
этой воли давит на меня подобно гигантской башне: именно так описывается ее
влияние в хрониках Акло. Ощущение нависшей громады не проходит; удивительно,
как столь чудовищные формы умещаются в пустоте комнат... хотя для
человеческого восприятия они невидимы. Их возраст, должно быть, столь же
неизъяснимо велик и не поддается разумному исчислению.

18 апреля.
Почти не сомкнул глаз в эту ночь. Около трех часов утра в долине поднялся
ветер; странно усилившись, он сотрясал дом словно тайфун, сквозняками пробегая
по комнатам и громыхая входной дверью. Поневоле пришлось встать. По пути вниз
воображение рисовало мне полуосязаемые формы, заполнившие темноту. Уже на
лестнице что-то с силой подтолкнуло меня в спину - вероятно, ветер, хотя могу
поклясться, что, резко обернувшись, я отчетливо различил расплывающиеся
очертания гигантской черной лапы. С трудом удержав равновесие, я благополучно
достиг основания лестницы и запер на тяжелый засов угрожающе раскачивающуюся
дверь.
Полночный осмотр дома не входил в мои планы, но бессонница и страх,
перемешанный с любопытством, побудили меня не откладывать поиски. Вооружившись
мощным фонарем, я пробрался сквозь пыльные залежи в гостиную, расположенную в
южном крыле, где, по моим сведениям, должны были находиться портреты. Все
именно так, как и говорил В., хотя мою уверенность трудно объяснить лишь его
словами. Некоторые из портретов потемнели, скрылись под слоем пыли;
практически невозможно разобрать, что изображено на них. На остальных
полотнах, избегших разрушительного влияния руки Времени, различимы черты
потомков проклятого рода Ван дер Хейлов. Некоторые из лиц кажутся мне
знакомыми, хотя я не могу припомнить, где мог видеть их.
Отвратительная физиономия графа Джори - рожденного в 1773 году младшей
дочерью старого Дирка - сохранилась лучше всего; мое внимание приковывают
зеленые глаза и змеиное выражение, застывшее на его лице. Стоит погасить
фонарь, и мне начинает казаться, что изображение на портрете испускает слабое
зеленоватое свечение. Чем больше я вглядываюсь, тем более зловещее выражение
приобретает оно. Отворачиваюсь, чтобы избежать световых галлюцинаций.
Передо мной новый портрет, еще более неприятный. Упрямое, продолговатое