"Уильям Ламли. Дневник Алонсо Тайпера " - читать интересную книгу автора

исполняя чью-то безжалостную и злобную волю. Новый взрыв приглушенных
стенаний, словно отдаленный гром, сотряс дверь за моей спиной. Подгоняемый
смертельным страхом, я двинулся навстречу призрачным лапам и увидел, как они
исчезают, подрагивая и корчась в светлом конусе электрического фонаря.
Вскарабкавшись по лестнице, я бросился бежать и не останавливался, пока не
рухнул без сил наверху в гостиной, где расположилась моя "стоянка".
Каким будет мой конец, страшно подумать. Придя как искатель, я обнаружил,
что какое-то неведомое существо ищет меня самого. И не в моих силах покинуть
это проклятoe место. Сегодня утром я попытался добраться к воротам, чтобы
забрать съестные припасы, однако кусты шиповника туго переплелись на моем
пути. Какое бы направление я ни выбирал, все повторялось вновь - дом упорно не
желал отпускать меня. Местами колючие ветки вытянулись вверх, образовав
прочную как сталь живую изгородь, преодолеть которую нет никакой возможности.
Уверен, что местные жители каким-то образом связаны со всем этим. Когда я
вернулся в дом, мои припасы лежали на полу в прихожей, хотя оставалось
неясным, откуда они появились здесь. Жаль, что я вымел пыль. Нужно будет
разбросать ее снова и пронаблюдать следы.
После обеда просмотрел несколько фолиантов из большой библиотеки на первом
этаже. До сих пор мне не приходилось держать в руках полные тексты
"Манускриптов Пнакта", или "Шестокрыл". Возможно, я никогда бы не осмелился
прийти сюда, если бы знал их содержание. Теперь уже слишком поздно - до
потустороннего Шаббата осталось всего десять дней. Неведомые силы приберегают
меня для этой жуткой ночи.

21 апреля.
Снова осматривал портреты. На некоторых подписаны имена: одно из них - под
изображением незнакомой женщины с дьявольской улыбкой на губах, написанным
около двух столетий назад, - сильно озадачило меня. Тринтия Ван дер
Хейл-Слейт. Не могу отделаться от мысли, что я где-то уже встречал имя Слейтов
- в какой-то весьма важной для меня связи. Хотя тогда его смысл не казался
таким пугающим, как теперь. Я должен вспомнить, где мог слышать это имя.
Глаза портретов преследуют меня. Возможно ли, чтобы их изображения
сдвигались в своих рамах, тронутых плесенью и трупным разложением? Змеиные и
свиные физиономии зловеще таращатся на меня с потемневших полотен;
бесчисленный сонм призрачных лиц виднеется за их спинами. В выражении каждого
проглядывает отталкивающее фамильное сходство, и человеческие лица более
ужасны, чем те, что схожи со звериными мордами. У некоторых заметны черты,
присущие еще одному проклятому роду, о котором я много читал в прошлом.
Корнелиус из Лейдена был наихудшим из его представителей. Это он разрушил
барьер в неведомый мир после того, как его отец отыскал недостающий ключ для
цепочки ритуальных заклинаний. Теперь мне ясно, что В. знал лишь часть жуткой
правды, и потому я оказался здесь беззащитным и совершенно неподготовленным.
Однако сколь родственны связи Корнелиуса и его потомков с фамилией Ван дер
Хей-лов? Кто продолжал род до старого Клауса Клэя? То, что он совершил в 1591
году, не могло быть осуществлено без опыта и знаний многих поколений проклятой
семьи или чьей-то помощи извне. Какие ветви пустил этот чудовищный род? И
какая незавидная участь ожидает не подозревающих ни о чем потомков, рассеянных
по свету? Я просто обязан вспомнить, откуда мне знакомо имя Слейтов.
Не могу убедить себя, что картины неподвижны в своих рамах. Уже несколько
часов меня посещают видения, родственные прежним призракам лап и лиц, однако