"Уильям Ламли. Дневник Алонсо Тайпера " - читать интересную книгу автора

только присутствие невидимой массы. Из найденной вчера на чердаке книги я
узнал, что третий ряд ритуальных формул Акло может сделать этих существ
осязаемыми и видимыми. Посмотрим, достанет ли у меня мужества до конца
произвести эту материализацию. Гибельный эксперимент.
Прошлым вечером я начал замечать стремительно исчезающие лица и размытые
формы, наполнившие темные закоулки коридоров и комнат; лица и тела столь
жуткие и отвратительные, что не берусь описывать их. Субстанция, из которой
они состоят, походит на ту гигантскую лапу, которая позавчера пыталась
спихнуть меня с лестницы. Вероятно, следует винить мое разыгравшееся
воображение. Предмет моих поисков никак не связан с этими явлениями. Снова
видел лапу; несколько раз одну, иногда две. Решил не обращать внимания.
Ближе к полудню в первый раз осмотрел погреб, спустившись вниз по
приставной лестнице, которую нашел в кладовке, ибо деревянные ступени
полностью сгнили и рассыпались. Пол усеивают ветхие останки различной утвари,
ныне погребенной под слоем ржавчины и пыли. В дальнем конце расположен узкий
коридор, по-видимому, сообщающийся с запертой комнатой, которую я обнаружил в
северном флигеле. Коридор упирается в массивную кирпичную стену с замкнутой
железной дверью. Особенности кладки и оковка двери позволяют предположить, что
их установили не раньше восемнадцатого столетия: уверен, что это наиболее
старая часть постройки. На висячем замке, который выглядит еще более древним,
выгравированы цепочки символов, смысла которых я не могу разгадать.
В. ничего не рассказывал мне об этом подвале. Каждый раз, когда я
приближаюсь к нему, во мне растет беспокойство, подобного которому я еще не
испытывал в этом доме. Чья-то неодолимая воля заставляет меня прислушиваться,
хотя до сих пор до моего слуха не донеслось ни единого шороха. Покидая подвал,
я искренне пожалел, что ступеньки рассыпались в прах; мое восхождение по
приставной лестнице тянулось безумно долго. Больше не стану спускаться, и все
же... какое-то дьявольское желание побуждает меня попытаться этой же ночью
проникнуть в секрет зловещего подземелья.

20 апреля.
Всю жизнь я прислушивался к глубинам ужаса, но лишь затем, чтобы познать
еще более глубокую бездну. Вчера вечером искушение было слишком велико, и к
ночи я вновь спустился в подвал; с фонариком пробрался между разбросанных на
полу предметов к кирпичной стене и замкнутой двери. Стараясь ступать как можно
бесшумнее и воздерживаясь от спасительных заклинаний, я с безумным напряжением
вслушивался в окружающую темноту.
Наконец моего слуха достигли звуки, исходившие из-за железной двери:
глухие удары и бормотание, словно гигантская ночная тварь ворочалась внутри.
Затем послышалось ужасающее шуршание, как будто огромная змея или морское
животное волочило свое чудовищное тело по каменному полу. Парализованный
страхом, я глядел на массивный замок и незнакомые, загадочные иероглифы,
высеченные на нем. Их тайный смысл был недосягаем для меня, но что-то в их
рисунке, отдаленно напоминавшем монгольскую технику письма, указывало на
запретную и неизъяснимую древность. Временами мне начинало казаться, что их
очертания разгораются зеленоватым сиянием.
Я в ужасе отвернулся и увидел, что путь к бегству преграждают две
гигантские лапы: длинные когти, казалось, росли и становились все осязаемей,
пока я с замиранием сердца глядел на них. Черные пальцы протягивались из
темной глубины подвала; покрытые чешуей запястья подталкивали их вперед,