"Луис Ламур. Таггарт" - читать интересную книгу автора

пришлось бы отползать в сторону, что ему очень не нравилось. Ведь тот, кто
двигается, подставляет себя под пулю. До сих пор Сванти старался избегать
любых лишних движений. Если же все-таки приходилось менять позицию, то
перебирался с превеликой осторожностью и под надежным прикрытием.
Мир погрузился в ласковую вечернюю тишину. Но она теперь вызывала
тревогу.
Сванти знал, что пока им необычайно везло - первая кровь пролилась у
индейцев. Но наивно надеяться на то, что осажденным будет так же везти и
впредь, просто слишком велико численное превосходство апачей.
В сложившейся ситуации у горсточки белых выбор был невелик: остаться и
сражаться до последней капли крови или же попытаться бежать. В любом случае
они подвергались смертельному риску и почти не имели шансов на успех.
Помощи ждать было неоткуда - никто не знал, где они находились. Так что
осажденные могли рассчитывать только на себя.
Тени становились все длиннее и ярче. Алые копья последних солнечных
лучей пронзили небо, позолотили края облаков. Когда наступит тьма, подумал
Сванти, апачи, наверное, стянутся в свой лагерь на Грязных источниках... а
может и нет.
Накануне Мириам упомянула про тайный путь, по которому она могла бы
привести лошадь. Путь вел за ущелье, через горы и вниз к Глоубу. Теперь
Таггарт всерьез задумался над ее предложением.
Опустившись на колени, он прополз за кедр, росший на самом краю
обрыва, и оттуда еще раз оглядел местность, обдумывая ситуацию. Надо
сказать, она ему совершенно не нравилась. Однако если он вообще собирался
возвращаться в каньон, то настало самое время. Правда можно было бы и не
возвращаться туда вовсе, а попытаться спастись в одиночку, передвигаясь по
ночам и отлеживаясь днем. Он уже отдохнул и восстановил силы, так что не
сомневался, что выдержал бы дорогу. До Глоуба и идти-то всего-ничего.
Пригнувшись и стараясь сделаться как можно меньше, он ринулся к груде
валунов впереди. Когда уже почти достиг ее, над скалой неожиданно поднялся
апач с винтовкой на перевес. Второй выскочил из-за камня и тоже бросился к
нему. Сванти на бегу выстрелил с бедра, но за мгновение до того, как он
нажал на спусковой крючок, индеец зашатался, словно его ударили сзади, и
рухнул лицом вниз, соскользнул со скалы. Совсем близко прогремел ружейный
выстрел.
В следующую секунду на ковбоя налетел второй краснокожий. Изо всех сил
Таггарт двинул его в живот винчестером, а потом вздернул приклад вверх,
разбив ему скулу. Апач опрокинулся назад, задыхаясь и ловя ртом воздух,
противнику осталось только добить его. Индеец распластался на земле. И
сразу сзади грянул выстрел, пуля просвистела над ухом Таггарта, тут же
кто-то перед ним открыл пальбу по кустам, из которых стреляли индейцы.
Пригибаясь, Сванти помчался к тому, кто прикрывал его огнем. Это
оказалась Мириам. Она стояла в расщелине между двумя скалами и держала
винтовку с ловкостью заправского ветерана.
В те несколько мгновений, что он, петляя, перекатываясь и кувыркаясь,
мчался к ней, она стояла перед его глазами, напоминая ему мать, тетю...
Олицетворяя собой всех женщин, что вместе со своими мужьями пришли
осваивать Дикий Запад. Оказавшись наконец рядом с ней, он не удержался на
ногах и приземлился на камни: от всех тех головокружительных кульбитов, что
ему пришлось проделать, в глазах стало темно.