"Луис Ламур. Джубал Сэкетт ("Сэкетты" #3) (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

Кеокотаа еще не стал моим другом. Мы оставались просто попутчиками. И в
любой момент он мог изменить решение и попытаться убить меня. Правила
поведения, которых европейцам полагалось придерживаться в общении друг с
другом, - результат развития нашей культуры. Индеец, к какому бы племени он
ни принадлежал, выходец из иной среды, в которой отсутствовали подобные
нашим этические понятия. Он имел свои собственные представления, и на
большинстве индейских языков слова "незнакомец" и "враг" означали одно и то
же. Его долго учили, что самый лучший способ поведения - внезапное
нападение, и то, что нам могло бы показаться подлейшим предательством, он
считал вполне логичным.
Мой отец достаточно долго общался с индейцами, но доверял немногим, и
немногие доверяли ему. Так складывались их отношения. Чтобы индейцы и
европейцы пришли к взаимопониманию, если это вообще возможно, потребовались
бы годы. То, в чем белые видели милосердие, индейцы сочли бы слабостью. Если
чужак случайно проникал в индейскую деревню, то его не трогали, пока он
находился в ее пределах, дабы не нарушить мир в своем жилище. Но стоило
бедняге выйти за пределы поселения, его могли тут же прикончить совершенно
безнаказанно. Обычно так и случалось, хотя доходили слухи и о других
вариантах.
Кеокотаа мог идти со мной много дней, а затем, когда я перестану
интересовать его, убить меня и продолжить свой путь в одиночку, не думая
больше обо мне. Того же он ожидал и от меня.
Мне все время предстояло быть начеку и в любой момент ждать нападения
без всякого предупреждения.
Мы имели шанс стать друзьями, но нескоро, если вообще этот шанс был.
Пока что и я, и он держались настороже.
По дороге к Великой реке я спрятал каноэ, сделанное из березовой коры,
которым пользовался в своем предыдущем путешествии, и теперь мы шли туда не
спеша, изучая землю, которую топтали.
Меня интересовал друживший с кикапу, и я хотел разузнать о нем
побольше. Откуда он? Пленник французов? Подобран в море или где-то на
берегу? Кто он, чем занимался?
К этому времени я уже понял, что на прямые вопросы Кеокотаа не
отвечает.
На уступе невысокого холма мы остановились, чтобы осмотреться.
Наперерез нам шел олень.
Кеокотаа огляделся, потом обернулся ко мне:
- Кто-то идет.
Я не увидел ничего, но сознавал, что не следует показывать ему это. Мои
возможности и способности должны соответствовать его. Демонстрировать свое
превосходство выглядело неумно, да и представляло опасность. Лучше, если ему
не будет известно, сколько я знаю и что могу.
Я показал рукой на запад.
- Там Хиваси, - сказал я, - много чероки.
Он пожал плечами:
- Кто такие чероки? Никто. Я - кикапу.
Мы остались на уступе, исследуя окрестности. Он мог быть врагом или не
быть, а там впереди определенно затаились враги. Индейцев чероки мы знали, и
они знали нас. Пока что мы дружили, но индейцы - существа непостоянные, а
человек, с которым я шел, не был мне другом. Так я рассуждал.