"Луис Ламур. Джубал Сэкетт ("Сэкетты" #3) (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

небесным лугам, солнце рассыпало блики-алмазы по тугим струям полной воды.
Мы отдались на волю течения, пользуясь веслами лишь для того, чтобы держать
направление.
Однажды перед нами взлетела огромная стая голубей, они минуты на две
затмили небо, образовав серовато-коричневую завесу между нами и солнцем.
Потом мы встретили трех бизонов, плывущих по реке. И мы с восторгом
наблюдали за мохнатыми гигантами. Мясо нас пока не интересовало. К тому же
утром того дня нам удалось подстрелить трех диких индеек. И полноводная
река, и темная таинственная стена леса по ее берегам - все это был мой мир,
и я чувствовал себя в нем свободно и счастливо. Общаться с дикой природой,
бродить по уединенным тропам, открывать, видеть, чувствовать, изведать
неизведанное, встретиться с ним лицом к лицу - вот чего жаждала моя душа.
Меня не прельщали неизвестные мне блага городов.
- Ты был в Далеких землях? - спросил я Кеокотаа.
- Да. И другие люди из моего племени были. Мы, кикапу, - великие
путешественники.
Он говорил правду. Я слышал об этом в вигвамах чероки.
- Там не жили люди, - сказал он. - Потом пришли - немного, но даже
сейчас их очень мало.
- Откуда они пришли?
- С севера. Люди всегда приходят с севера. Только некоторые с востока.
Есть похожие на тебя. Они продают индейцам оружие. Индейцы, имеющие
оружие, начинают войну против тех, у которых его нет, и те, у которых нет
оружия, уходят. Одни индейцы вытесняют других, и так происходит до тех пор,
пока в конце концов кому-то не приходится уходить в Далекие земли.
Все верно. Мы тоже слышали, что голландцы на реке Хадсона продавали
индейцам ружья. И еще одно до меня дошло: из-за своей склонности к кочевой
жизни кикапу знали о других племенах больше, чем кто-либо.
Индейцы не обрабатывали землю. Племя могло претендовать на угодья, где
охотилось и собирало дары природы, однако подчинялось более сильному и
уступало свои владения или же уходило само, когда дичи становилось мало.
Из случайных разговоров с Кеокотаа я узнал, что только те индейцы,
которые присутствовали при заключении какого-то договора, обязаны выполнять
его условия, а при выборе вождя критерием служил авторитет воина,
руководителя, мудрого советчика.
Той ночью мы разбили лагерь у леса на поросшем травой берегу речки,
впадающей в Хиваси, выбрав удобный для поддержания костра пригорок. Мы много
беседовали, и Кеокотаа все свободнее говорил на моем языке, забытые слова
всплывали у него в памяти. Видимо, англичанин, пораженный его способностями,
успел дать ему очень много.
Среди ночи я проснулся, уловив слабый звук, донесшийся из леса: не шум
ветра в кронах деревьев и не возня зверья. Он исходил от чего-то или кого-то
еще. Я лежал с широко открытыми глазами и прислушивался. Кеокотаа, казалось,
спал, но о нем никогда ничего нельзя было сказать наверняка.
В нашем костре осталось всего несколько угольков, каноэ лежало вверх
дном на берегу, оружие каждый держал при себе.
Больше я не уловил никаких посторонних звуков, однако что-то меня
разбудило!
Настало утро. Кеокотаа ничего на сказал. Слышал ли он ночью этот звук?
Посчитал ли важным? Или он его ожидал? А что, если поблизости другие кикапу?