"Дина Лампитт. Уснуть и только " - читать интересную книгу автора

сверкают, что вы снова кажетесь двадцатилетней.
Она ответила сердитым взглядом, но тут же смягчилась. Несмотря на свои
сорок лет и намечающуюся полноту, Джон Валье продолжал оставаться неотразимо
обаятельным. Польщенная, Маргарет улыбнулась и cела за стол, напротив нее
разместилась Алиса. Только когда мужчины тоже заняли свои места, в зал
торопливо вошли дети Маргарет: дочь Ориэль и сын Пьер.
Как обычно, глядя на них, Маргарет испытывала противоречивые чувства.
Она знала, что должна благодарить Бога уже за то, что они живы, ибо семеро
из рожденных ею десяти детей умерли при родах или в младенчестве. Однако вся
ее привязанность сосредоточилась только на одном из выживших - ее первенце,
Хэмоне. Даже сейчас, сидя за столом рядом с гостями, она замирала от
счастья, вспоминая сладостное ощущение, которое испытала, впервые поднеся
его к своей груди. О, Господи, как же она его любит! А теперь он уже
взрослый мужчина, рыцарь и служит королю Эдуарду.
- ... Ты простишь нас, мама? - прервал ее мысли странный, похожий на
флейту голос Пьера.
Порой он тревожил Маргарет: что у него в голове, кто его друзья?
Частенько Пьер брал лошадь и исчезал на несколько дней, а возвратившись,
выглядел как-то необычно и никак не объяснял своего отсутствия. Даже гнев
Роберта, обрушивавшийся на него после этих исчезновений, казалось, ничуть
его не волновал.
При взгляде на Ориэль сердце Маргарет всякий раз начинало стучать
сильнее. Нечасто бывает, чтобы женщина, которую с колыбели считали
уродливой, произвела на свет такую красоту. Но ей, безобразной Маргарет де
Шарден, это удалось. Конечно, она всю жизнь делала все возможное, чтобы
выглядеть как можно лучше: подкрашивала губы, подводила глаза, румянила
щеки, как когда-то научила английских женщин королева Элинор, и в чем они с
тех пор преуспели. Кроме того, Маргарет всегда носила платья из ярких
дорогих тканей и научилась особым образом покачивать бедрами и волочить за
собой шлейф при ходьбе. Благодаря этому ей удалось заполучить в мужья
Роберта де Шардена - наследника прекрасно го поместья, когда ей едва
исполнилось пятнадцать.
Зато у Ориэль не было нужды прибегать к ухищрениям. По какой-то
таинетвенной прихоти судьбы (поскольку Роберт тоже не отличался особой
привлекательностью) дочь Маргарет от природы была одарена всем, чем только
возможно. Золотые волосы, ниспадавшие ниже талии, стройная, точеная фигурка.
Но даже если бы Ориэль была так же несчастна, как горбатый Бенджамин Баттон,
на нес все равно бы заглядывались, потому что лицо ее, с глазами яркими, как
лесные колокольчики, губами алыми, как ягоды рябины, и ресницами черными,
как ночная тьма, было прекрасно.
Маргарет всегда старалась скрыть зависть, которую вызывала в ней
красота дочери, чувство, причинявшее ей самой страшную боль. Вот и теперь,
пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица, она поинтересовалась:
- Где же ты была? Разве ты не слышала, как я звала вас?
- На веранде, любовалась закатом. Ох, мама, ты видела? Даже вода во рве
казалась ярко-красной.
- Нет, - сухо ответила Маргарет, - я не видела. У меня были другие
заботы.
Последовавшую за этим паузу нарушил Джон:
- Я видел. Закат был алый, как огонь, как кровь, как вино.