"Елена Ланецкая. Ночь полнолуния (сказка)" - читать интересную книгу автора

Хорошее настроение, когда бывает весело просто так, без всякой причины,
посещало его очень редко. Он чаще всего с самого утра представлял себе, как
было бы хорошо, если бы случилось вот что... Или он узнал бы о том-то... Или
повстречался с тем-то... Скучун начинал думать об этом воображаемом событии,
ждал его, переставая замечать все вокруг, и, когда желаемое не происходило,
готов был расплакаться! И даже плакал иногда... Но только этого никто не
видел, потому что Скучун тщательно скрывал от всех свои слезы.
Вот и сегодня с самого утра он мечтал о запахе свежесваренного кофе,
который доносился иногда из расположенного там, наверху, над домиком Скучуна,
маленького кафе. Однако запаха все не было. И Скучун понял, что избежать
традиционной вечерней грусти ему не удастся.
Да еще его расстроил шум дождя, стекающего потоком по водосточной трубе
старинного московского особнячка. Этот шум изредка, когда дождь в Москве шел
особенно сильный, был слышен в жилище нашего героя. А он знал от мамы, что
после весеннего дождя на земле все живое радуется, растет и расцветает и что
там весело я хорошо... А у него здесь пасмурно, сыро и тоскливо. И
никогда-никогда не посмотреть ему на Луну и звезды и не окунуть мордочку в
лепестки белого ночного цветка, про который мама сказала, что у него
чудодейственный запах, - она называла этот цветок с мясистыми крепкозелеными
листьями душистым табаком...
Приступ тоски в эту ночь был какой-то особенно тяжкий и удушливый. Скучун
решил изменить своей всегдашней привычке ночного домоседа и, чтобы немного
развеяться, собрался погулять чуть-чуть перед сном. Но что за прогулки в
Нижнем городе! Разве это прогулки? Булыжники да земля, земля да булыжники! Вот
и весь пейзаж... Не то, что наверху.
Скучун на всякий Случаи перекинул через плечо сумочку с бутербродами,
надел старенький мамин берет и вышел из дому.
Забыв как всегда запереть дверь, он засеменил по мостовой. Узенькая улочка
была пустынна. Призрачный, свет фонарей мерцал сквозь пелену тумана. "Самое
обидное, - думал Скучун, шагая по скользкой мостовой, - что я так и не знаю,
как пахнут ландыши. Ах, как описал их дедушка! Я уж не говорю о розах... Но
ландыши, наверное, ужасно трогательные и милые, - как же скучно без их улыбок
и аромата!"
Скучун размечтался. Вспомнив о запахе ландышей, которого никогда не
ощущал, он как-то размяк, расчувствовался и, присев на гранитную скамеечку под
фонарем, еле заметным в тумане, принялся воображать, какие цветы могут пахнуть
сладко, как мед, а какие - нежно, как теплый ветерок...
Наконец, Скучун поднялся и побрел в тумане, щурясь от дрожащего света
фонарей и тихонько бормоча про себя: "Наверное, зеленый цвет неплохо
сочетается с сиреневым, только нужно взять очень прозрачный, совсем светлый
сиреневый и нежный, беззащитный зеленый... А почему, кстати, сиреневый так
называется? Мама говорила, что на земле есть такие кусты дивных душистых
растений - сирень. Как хорошо! А зеленый - это как я?! Значит, я тут вместо
зелени - как трава... Странно, но я же не трава, да и никто здесь не трава...
Тут вообще нет травы. А просто..."
Бах! - на Скучуна со всего размаху налетел кто-то, вприпрыжку несущийся с
крутой боковой улочки вниз. Это была Букара.
- Ай-ай-ай! Безобразие! Посторониться не могут... Кто это меня чуть с ног
не свалил? А, Скучун! Гуляешь? Ну-ну... Тут такое творится, такое, а он
разгуливает себе...